Книга Наагатинские и Салейские хроники, страница 154 – Екатерина Гичко

– Я… подтверждаю его слова, – отозвался Иерхарид. – Мой помощник передаст вам соглашение и дарственную на землю.

Посланники торопливо поклонились.

– Благодарим вас за оказанное доверие. Мы сделаем всё, что в наших силах. Когда мы можем забрать госпожу?

Иерхарид зажмурился. Забрать его Лийришу… Острое сомнение вдруг пронзило его, и он захотел отказаться.

– Ночью, – едва слышно выдохнул он, – когда все будут спать.

Чтобы Зиш и Иия не видели, как их маму уносят.

– Мы вернёмся после полуночи, – последователи Типиша вновь поклонились и неспешно направились на выход.

– Я хочу к ней, – Иер умоляюще посмотрел на Винеша, – хочу провести это время с ней.

Лекарь молча вышел из комнаты, чтобы позвать стражу.

Иерхарид провёл весь день, вечер и ночь до прихода последователей Типиша в одной постели с Лийришей. Тихо-тихо шептал своей маленькой ласковой лисичке, что он обязательно её заберёт, нужно только потерпеть самую малость. Она же верит ему? Он обещал, что защитит её, и… почти ни разу не соврал. Пусть она поверит ему ещё раз.

Прощание придало мужчине сил. Он не чувствовал слабости, только скованность из-за того, что тело не хотело работать так, как прежде. Гладил неловкими перебинтованными пальцами заострившееся посеревшее лицо жены, её бедную, опутанную плотной повязкой голову, тонкие, похудевшие руки… Гладил и не мог насмотреться.

Его обожаемая Лийриша.

Его свет.

Его огонь.

Его ласковое нежное безумие.

Как жить без её смеха и шалостей?

Как жить в тишине, которая вкрадчиво нашёптывает: «Лийриши здесь нет»?

Тишине рядом с Лийришей места не было. Его жена уже очень давно ничего не боялась и вела себя совершенно бесстрашно, говоря и делая всё, что считала нужным. Она знала: он её защитит. Чего бояться?

Верила в него, ничуть не сомневалась.

Иерхарид даже не помнил времени, когда они вот так чинно лежали рядом друг с другом. Лийриша всегда наползала на него, сгружала на его торс руки-ноги, отлеживала ему плечи и доверчиво забивалась под его же крылья, откуда шипела на своего единственного врага – Риша. Более серьёзных врагов в её окружении не было.

По крайней мере, Иер так думал.

Каким слепым он стал. Как он не заметил боль собственной сестры, как просмотрел? Как допустил в своё окружение предателей, почему ничего не почувствовал? Зачем ему дар предчувствия, если он не способен помочь защитить близких?

Винеш несколько раз заходил, приносил поесть и уговаривал малость поспать. Иер согласно качал ресницами, но уснуть не мог.

Он хотел насмотреться на Лийришу, но, право, мечтал запомнить её не такой.

Живая, звонкая Лийриша – такой он хотел помнить жену, но в памяти, наверное, навечно запечатлелся её осунувшийся и посеревший почти неживой образ.

Последователи Типиша постучали в двери дома Вотых сразу после того, как стрелки настенных часов с щелчком передвинулись за полночь. Пара представителей, что приходили утром, привела с собой младших учеников, которые почтительно погрузили Лийришу на носилки и приняли её бережно собранные вещи. Вещи собирал раздражённый Узээриш под предводительством главной горничной Лийриши, госпожи Зѐли. Бедная женщина никак не могла прийти в себя и от бесконечных рыданий сильно ослабела. Ставший подозрительным Риш не мог позволить кому-то другому рыться в одежде мачехи и тем более собирать для неё сундучок. Горничная из него вышла аховая – Винеш, пытаясь рассмешить друга, рассказывал в красках, – госпожа Зели заявила, позабыв о пиетете, что столь криворукой подопечной у неё никогда не было.