Книга Наагатинские и Салейские хроники, страница 171 – Екатерина Гичко

С забора он свалился красиво. Распахнул крылья, оттолкнулся лапами от камня, и сердце замерло, когда по крыльям расползлось болезненное напряжение. Со сладким предвкушением он сделал взмах… и завалился на левую сторону, отчаянно подгребая правым крылом и суматошно молотя левым. Ослабевшие мышцы на левой лопатке свернула судорога, мышцы живой части левого крыла не вытягивали и стремительно слабели после каждого взмаха. Пара секунд, и сов рухнул в мягонький сугроб. И тут же выскочил из него, возбуждённо ухая и подпрыгивая на месте.

Он мог летать! Пусть эта попытка была неудачной, но мог летать! Он сможет летать!

– Пойдём, покажешь, – Ордей повернулся к выходу из лаборатории.

Не успел он выйти, как из-за ширмы, отгораживающей угол рядом с камином, выглянула Лоэзия.

– Можно я с вами?

Ёрдел молча протянул ей плащ.

С парковых стен Иерхарид больше не летал. Перешёл на замковые. Падал с них камнем, а затем тяжело взмывал вверх. С земли ему пока взлетать удавалось с большим трудом, но он пытался каждый день.

Ветра почти не было, зато стоял сильный мороз. Укутанная по самые уши Лоэзия пряталась за спиной Юдриша, пока Иерхарид раздевался и оборачивался, а затем перебежала на край стены к господину тёмному. И упёрлась в воздух перед собой как в стекло: как-то она упала вниз, Ёрдел поймал её силами, но то, что он успел почувствовать, ему не понравилось.

Сов уверенно оттолкнулся от края и распахнул крылья. Господин Ордей с восхищённой улыбкой, подслеповато щурясь, проследил за его почти ровным и плавным полётом. Ежедневные безжалостные тренировки давали свои плоды. В двуногом облике Иерхарид всё ещё был малость худоват в сравнении с собой прежним, но мышцы уже узлами расходились по телу. Винеш укоряюще гудел, но в укоре слышалась немалая доля восхищения упорством друга, который целыми днями пропадал либо в тренировочном зале, либо на дворцовых стенах.

Птица легла на левое крыло, разворачиваясь – ещё вчера этот приём давался ей не столь хорошо, – и начала набирать высоту. Впрочем, уже в сажени над краем стены она словно во что-то упёрлась и никак не могла взлететь выше. Даже возмущённо закричала, но Ёрдел был неумолим. Из-за падающего снега воздух был рыхловат, поймать падающую птицу он поймает. Но если вывернет, как в прошлый раз, живое крыло, то хайнес опять будет ходить по дворцу, выискивать его и цепляться к Лоэзии. А с такой высоты птица и сама как-нибудь спланирует в мягкий сугроб.

– Мальчик мой, вы создали прекрасную вещь, – господин Ордей с улыбкой вытер заслезившийся глаз.

Иерхарид сидел в коконе одеял и, сонно моргая, смотрел на огонь в камине.

Он увлёкся полётом, уже привычно проигнорировал слабость тела и в почти бессознательном состоянии нырнул в сугроб, откуда его торопливо вытащил силами Ёрдел и перенёс в спальню, пока не прибежал господин Винеш или стража не донесла хайнесу, что его отец опять искупался в снегу.

– Спасибо тебе, – тихо-тихо прошептал Иерхарид в спину отвернувшегося тёмного.

В спальне они были одни. Лоэзия и Юдриш решили проводить старенького господина Ордея до выделенных ему покоев.

– Ты подарил мне надежду… нет, не надежду. Ты подарил мне возможность жить той жизнью, которой я жил раньше.

Ёрдел уже хотел снять крышечку со светильника и исчезнуть, но слова бывшего хайнеса заставили его повременить.