Книга Наагатинские и Салейские хроники, страница 88 – Екатерина Гичко

– А если я захочу выпороть её за шалости?

– Падёшь в её глазах!

Падать в испуганных зелёных глазах Иерхариду не хотелось. Пороть девчонку за её выходки – тоже. Он и на Риша-то ни разу руку не поднял, хотя тот всеми силами нарывался на трёпку. Оттого-то и вырос таким страшно избалованным, хоть и в целом хорошим парнем.

Да и было бы за что действительно пороть! За порогом дворца Иерхарида ждали разбирательства с преступниками и интриганами всех мастей, волнения в стране, не утихающий ропот её жителей, обострившиеся отношения с кочевниками на северо-востоке… А тут на тебе, масло у двери. Такая милая в своей наивности шалость. Хотелось даже схватить девчонку и насмешливо зашептать в краснеющее ухо: «Ай-яй-яй, какая нехорошая девочка! Цветы не жалко? Какое тут замуж, ты же ещё ребёночек».

Но Иер держал себя в руках и лишь добродушно журил на расстоянии, что тоже приводило лисичку в замешательство. Как же так? Не ругается, не сверкает злобно глазами, а лишь ласково-ласково укоряет. До чего ж опасный тип!

– Неужели тебя совершенно не беспокоит, что она разносит дворец? – продолжал недоумевать Риш.

– Дворец разносил ты. А масло под дверью меня совсем не беспокоит.

Тем более что поскользнулся не он, а Врей.

Но кое-что Иерхарида всё же волновало.

Ещё в первую ночь в лекарском крыле девчонка попыталась улизнуть на улицу, прихватив с собой подушку и одеяло. Охрана довела до её сведения, что так поступать нельзя, и вежливо подсадила вместе с одеялом и подушкой обратно в окно. На вторую ночь лисичка, уже находясь в выделенных для неё покоях, попыталась свить постель в гардеробной, но нянечка-сиделка нарушила планы и свила ей прекрасное гнездо на кровати.

К третьей ночи Иерхариду наконец доложили о странном поведении воспитанницы и добавили, что она уже ночевала в парке, когда только приехала с семьёй во дворец.

– Безопасное место ищет, чтобы отоспаться, – уверенно заявил Винеш. – Ей невдомёк, что на территории дворца на неё всегда кто-то смотрит.

– И что делать? – растерялся Иерхарид.

– А ничего! Пусть привыкает, что самое безопасное место – собственная кровать. Ну первое время передавливать тоже не надо, – спохватился лекарь. – Пока лето, тепло, можно раз в недельку отпускать почивать на свежем воздухе. Пусть думает, что всех перехитрила и сбежала.

Иерхарид подумал и решил, что чувство победы – очень оздоравливающая вещь. И донёс до охраны, что девочка может гулять везде, кроме безоговорочно опасных мест. Не разрешил только пускать в свой кабинет – иначе Врей бы его съел, – в сокровищницу и в лаборатории придворных магов. Больше никаких запретов он не установил, поэтому девушка могла творить почти всё, что хотела.

Сверху раздались грохот, визг и сочная ругань, которой явно было не место во дворце.

– Если это опять… – взвившийся Риш уже вознамерился идти смотреть, что там произошло, но отец подхватил его под локоть и повлёк в сторону трапезной.

– Риш, ты же любишь развлекаться? Вот и не мешай развлекаться другим.

С вазой как-то нехорошо получилось.

Лийриша никак не могла отделаться от давящего чувства вины. Она всего-то хотела освободить место в приметной нише и повесить туда портрет хайнеса. Того, что с зелёными волосами. Отец бы подобной насмешки точно не стерпел. Даже если бы в гостях были управляющие Жаанидыйского банка. Высек бы!