Книга Заучка для дракона, страница 92 – Римма Кульгильдина

Мы стояли не шевелясь.

Мышцы были напряжены до предела. Я с трудом подняла голову. Прижалась затылком к стене и посмотрела в глаза куратору. Его зрачки опасно вытянулись, совсем как тогда, в первый раз, а в радужке полыхало пламя.

— Ты тоже чувствуешь, да? Кле-е-е-о-о, — протянул он моё имя, не спуская с меня глаз, но и не приближаясь ещё сильнее.

От его тихого голоса стало одновременно и сладко, и страшно. Пальцы на ногах поджались. Мне так сильно захотелось его прикосновений, что я прикусила нижнюю губу, лишь бы изгнать эти желания из головы.

Взгляд Александра тут же метнулся к моим губам, и стало только хуже. Он медленно облизнулся и склонился ко мне, но не чтобы поцеловать, как хотелось, а чтобы обдать тёплым дыханием ухо.

— Тебя тоже раздирают желания, да?

Нас всё ещё разделяли миллиметры и ткань одежды. Он так и не прикоснулся ко мне. Мы не шевелились, не двигались, а я изнывала, плавилась от желания немедленно прижаться к нему, ощутить на себе его сильные руки.

Кожа горела. Жар охватил низ живота, и я не понимала, как избавится от этих ощущений. «Сделай хоть что-нибудь!» — кричала мысленно непонятно кому. То ли себе, то ли Александру. От его запаха кружилась голова, и дрожали колени.

Александр чуть-чуть, совсем немного отстранился и упёрся рукой в стену над моей головой. Я сжалась ещё сильнее, чувствуя под своими ладонями холод камня.

Моего уха коснулись жёсткие пальцы. Лёгкими прикосновениями он очертил мочку уха и притронулся к щеке. Медленно провёл по напряжённым сомкнутым губам.

Перед глазами всё поплыло. Сердце забилось так сильно, словно оно было птицей, что рвётся на свободу, попав в силки.

Я задержала дыхание и, обессилев в этой странной борьбе, закрыла глаза.

Его пальцы скользнули ниже по открытой шее.

— Вот только этого хочешь ты или твоя магия? — задал он неожиданный вопрос и всё резко пропало.

Александр отстранился и сделал несколько шагов назад. Я распахнула глаза, всё ещё не понимая его вопроса, но чувствуя, что спросил он нечто важное.

— Идёмте, Литори, я провожу вас до комнаты. Думаю, вам нужно отдохнуть, — сказал он сухо и, помолчав, устало добавил: — День выдался тяжёлым.

Развернулся и продолжил неспешно подниматься по лестнице.

Всё ещё оглушённая происходящим, я молча пошла следом за ним.

* * *

До конца этого дня я больше не выходила из комнаты. Приходила Моника, но я, сославшись на плохое самочувствие, дверь не открыла.

— Если что, я рядом. Посылай сообщение в любое время, — заботливо предупредила подруга и, помолчав, добавила: — Мы все очень переживаем за тебя, Клео. И хотим помочь. Просто знай об этом, хорошо?

Как же я была сейчас благодарна друзьям! Что не настаивали на немедленном общении, но всё равно были рядом.

Весь оставшийся вечер, я нервно ходила по комнате, не зная, куда себя деть. Напряжение внутри меня не спадало. Ослабло, как провисающая нить, но не пропало. Словно меня что-то постоянно щекотало изнутри.

Мне было неспокойно. Томительно. Я будто задыхалась.

Подошла к окну и рванула на себя створки, распахивая их настежь. Рвано вдохнула стылый осенний воздух, до самых краёв наполненный прелой листвой, землёй и запахом дождевых капель.

Плохо. Очень плохо. Хотелось сбежать, спрятаться. Укрыться. Тревожность истязала меня, и я не понимала ни себя, ни своего тела, ни своих мыслей.