Онлайн книга «Художник из 50х Том II»
|
5 февраля 1953 года Берия работал в своем кабинете до поздней ночи, когда дверь открылась без стука. Он поднял глаза и увидел знакомую фигуру в безупречном костюме. — Виктор, — кивнул Берия, не выказывая удивления. — Не ожидал вас в столь поздний час. Крид вошел, и с ним в кабинет словно проникла первобытная тьма. Тени за его спиной начали удлиняться, расползаться по стенам, заполнять углы помещения. То, что всегда скрывалось за авиаторами и безупречными манерами, начинало просачиваться наружу. Берия почувствовал холодок между лопатками. За все годы знакомства с Кридом он так и не понял природу этого человека. Слишком много в нем было неестественного — способность появляться и исчезать без следа, знание вещей, которые знать было невозможно, влияние, превышающее любые формальные полномочия. — Лаврентий Павлович, — мягко произнес Крид, и его голос отдался странным эхом в углах кабинета, — время пришло. — Какое время? — Берия старался говорить спокойно, но рука невольно потянулась к ящику стола, где лежал пистолет. Тень за спиной Крида выросла, стала объемной, почти материальной. Она заполнила половину кабинета, и в ней мерцали очертания чего-то древнего, нечеловеческого. Берия почувствовал, как волосы встают дыбом на затылке. — Время перемен, — Крид сделал шаг вперед, и тень двинулась следом. — Иосиф Виссарионович стареет. Его эпоха подходит к концу. Стране нужен новый лидер. — Сталин здоров и полон сил… — Сталин умрет через месяц, — спокойно перебил Крид. — Инсульт. Тихо, в своей постели. И тогда встанет вопрос о преемственности власти. Берия ощутил, как по спине пробежала ледяная струйка пота. Крид говорил о смерти вождя с такой уверенностью, словно сам планировал это событие. — Что вы хотите от меня? — Чтобы вы были готовы взять власть в свои руки, — Крид подошел ближе, и тень окончательно поглотила кабинет. — Советский Союз нуждается в сильном руководителе. В человеке, который понимает, что власть — это ответственность, а не привилегия. — А если я откажусь? Крид улыбнулся — не той учтивой улыбкой, которую Берия видел раньше, а чем-то хищным, древним. — Вы не откажетесь. Потому что альтернатива — хаос. Борьба за власть между Маленковым, Хрущевым, Молотовым. Страна разорвется на части. Он остановился перед столом Берии, положил на него обе руки. Тень за его спиной колыхнулась, приняла более четкие очертания — что-то крылатое, многорукое, невозможное. — Вы станете лидером Советского Союза, Лаврентий Павлович. Проведете необходимые реформы, либерализуете режим, откроете страну миру. Дадите людям то, чего они заслуживают. — А вы? — А я буду рядом. Советником. Помощником. Тенью, которая направляет, но не управляет. Берия с ужасом понял, что не может отказаться. Не потому, что боялся физической расправы, а потому, что воля этого существа, прикидывающегося человеком, была сильнее его собственной. — Хорошо, — хрипло сказал он. — Я согласен. — Мудрое решение, — кивнул Крид. — Но есть еще один вопрос. Наш художник. — Гогенцоллер? Он же уволился… — Он отдыхает. Восстанавливает силы. Вспоминает, кто он такой, — Крид выпрямился, тень за его спиной стала спокойнее. — Когда придет время, он вернется. И займет подобающее место в новой системе. — Какое место? — Министра культуры при новом лидере. При вас, — Крид достал из кармана небольшое устройство размером с портсигар. — Он дорисует портрет Сталина. Последний штрих к образу великого вождя, ушедшего в историю. |