Книга Художник из 50х Том II, страница 18 – Сим Симович

Дым от сигареты поднимался к потолку, а строчки ложились на бумагу одна за другой. Гоги не анализировал, не правил — пока только выплёскивал общую канву истории.

«СЦЕНА 2. СВЯЩЕННАЯ РОЩА. Василиса входит в лес. Деревья шелестят листвой, словно переговариваются. Появляется ЛЕШИЙ (голос Мартинсона) — не страшный, а мудрый старик в одеждах из мха и коры. ЛЕШИЙ: „Здравствуй, внученька. Опять за советом пришла?“ ВАСИЛИСА: „Дедушка Лесович, люди в деревне говорят — придут чужие люди, лес рубить станут…“»

Персонажи начинали жить своей жизнью. Василиса — не просто красивая девушка, а носительница древней мудрости, связующее звено между мирами. Леший — хранитель равновесия, который видит дальше человеческих амбиций.

«СЦЕНА 3. ПРИЕЗД ВОЕВОДЫ. Лязг доспехов, цокот копыт. ВОЕВОДА СВЯТОГОР (голос Жарова) въезжает в деревню с отрядом. Мужчина лет сорока, в глазах усталость от войн, но железная решимость. ВОЕВОДА: „Именем государя императора объявляю — через вашу землю пройдёт железная дорога. Лес подлежит вырубке“».

Конфликт обозначился чётко. Не добро против зла, а два понимания прогресса. Воевода не злодей — он искренне верит, что служит благому делу. Но его прогресс требует жертв.

Гоги переворачивал страницу за страницей. Сюжет развивался стремительно — знакомство Василисы с воеводой, их споры о ценности традиций, появление первых рабочих с топорами.

«СЦЕНА 12. ПРОБУЖДЕНИЕ ДУХОВ. Первое дерево падает под топором. По лесу прокатывается стон. МЕДВЕДЬ-ОБОРОТЕНЬ (голос Андреева) поднимается из лесной чащи — огромный, древний, в глазах тысячелетняя печаль. МЕДВЕДЬ: „Кто посмел нарушить покой священной рощи?“»

Экшн-сцены тоже были важны. Дети должны были видеть динамику, борьбу, но без лишней жестокости. Духи защищают лес не убийством, а магией — заблудившими тропами, говорящими деревьями, видениями прошлого.

«СЦЕНА 18. БАБА ЯГА. Её изба на курьих ножках стоит посреди болота. БАБА ЯГА (голос Раневской, с характерной интонацией): „Ох, умора! Опять люди думают, что умнее природы! Василисушка, покажи своему воеводе, что было с теми, кто раньше лес губил…“»

Гоги улыбнулся, представляя, как Раневская произнесёт эти строки. Её ирония идеально подойдёт для роли мудрой старухи, которая видела уже многое.

Кульминация вырисовывалась сама собой. Воевода, увидев магию леса, понимает — можно построить дорогу, не уничтожая священную рощу. Наука и традиции могут существовать рядом.

«ФИНАЛ. НОВАЯ ДЕРЕВНЯ. Прошёл год. Железная дорога огибает священную рощу. Василиса и воевода стоят рука об руку, глядя на дымящийся вдали поезд. ВОЕВОДА: „Ты научила меня видеть красоту там, где я видел только препятствие“. ВАСИЛИСА: „А ты показал, что прогресс может быть мудрым“. Камера поднимается над землёй — лес и железная дорога мирно соседствуют под звёздным небом».

Гоги отложил карандаш, посмотрел на исписанные листы. Получилось больше тридцати страниц — полноценный черновик полнометражного сценария, написанный за три часа непрерывной работы.

Сюжет был цельным, персонажи живыми, конфликт — понятным и актуальным. История о том, как найти баланс между развитием и сохранением традиций, между новым и вечным.

Он снова закурил, перечитывая отдельные сцены. Где-то нужно было добавить юмора, где-то — углубить драматизм. Диалоги требовали шлифовки, некоторые сцены — перестановки.