Книга Земля воров, страница 189 – Карина Халле

Казалось, ему было все равно, что я умер. Буквально умер. Меня почти разорвал надвое смертодраг, а затем вернула к жизни настоящая богиня — мать Бринлы, которая целиком состоит из лавы. Нет, Видару все это было безразлично. Ему было важно только то, что Бринла украла яйцо, которое затем было уничтожено, что свело на нет всю операцию.

Я не имею права осуждать Бринлу. В конце концов, я держал в секрете принцессу Фриду, а также план ограбления, так что, полагаю, мы квиты. И теперь я знаю, что судьба изменила наш путь. Яйцо никогда не было предназначено нам.

Я рад, что мой отец не сможет им воспользоваться. Хотя оно дало бы Колбекам и армии Элгинов, королевскому дому, преимущество в долгосрочной перспективе, мы бы затеяли опасную игру с тем, чего не понимаем до конца. Я не могу не думать о Предвестнице, о том, как Бринла описывала, что Леми разорвала ей горло и сожрал лицо, и то, что она все же смогла выжить после этого и преследовать их. Предвестница будет вынуждена оставаться такой навечно? От этого нет спасения?

Но нам больше не нужно об этом беспокоиться. Да, возможно, есть еще яйца. Скорее всего, есть. Но сейчас мы должны отпустить эту опасную мечту и сосредоточиться на реальной опасной мечте, которая у нас в руках.

Прежде чем мы столкнулись с поисковой группой, мы с Бринлой нашли оплодотворенное яйцо смертодрага, надежно хранившееся в моей сумке, которую я выронил, когда дракон напал. Мы забрали яйцо и оставшиеся флаконы с суэном с собой, не зная, сможет ли Штайнер спасти яйцо, поскольку оно так долго находилось без тепла матери. Но как только мы вернулись на лодку и отплыли, Штайнер поместил яйцо в инкубатор, и мы смогли увидеть слабый пульс его сердца под специальным светом, дракон внутри все еще жив и растет.

Как я уже сказал, еще одна опасная мечта. Идея воспитывать смертодрага совершенно безумная. Слова Волдансы все еще звучат в моей голове, даже после многодневного путешествия домой. Драконы помнят, что с ними сделали.

Возможно, это лучшее, что могло случиться с домом Колбек.

Или худшее.

— Удачи, брат, — шепчет мне Видар, когда мы покидаем карету.

Я выхожу на широкую дорогу за пределами Штормглена, мой дом сегодня выглядит особенно внушительно. Полагаю, есть вероятность, что он перестанет быть моим домом, когда мой отец узнает о том, что произошло. В конце концов, единственная причина, по которой я добился расторжения помолвки с принцессой Фридой, заключалась в том, что пообещал вместо этого достать яйцо бессмертия.

А вот и мой отец выходит из ворот в сопровождении дяди. Высокая, долговязая фигура моего отца выглядит особенно устрашающе в его длинном черном одеянии. Он хлопает в ладоши в радостном предвкушении, от чего мое сердце превращается камень.

О, я в полной заднице.

— Все будет хорошо, — тихо говорит Бринла, когда мой отец приближается, и слегка сжимает мою руку. — Я возьму вину на себя.

— Ты этого не сделаешь, — я практически шиплю на нее. — Ты не скажешь ни единого проклятого слова. Пообещай это. Пообещай мне.

Я вижу, что она собирается возразить мне, но молча сжимает губы и кивает.

— Итак, скажи мне, у тебя все получилось? — спрашивает мой отец, останавливаясь передо мной. — Ты нашел яйцо бессмертия?

— Да, — отвечает Видар, и я никогда не видел, чтобы глаза моего отца так загорались. — И нет.