Книга Земля воров, страница 190 – Карина Халле

Мой отец хмурится, его губы уже скривились в угрюмой гримасе. Это длилось недолго.

— Что значит — нет? — спрашивает он резким, властным голосом.

— Ограбление прошло успешно, благодаря Бринле, — говорю я. — Мы проникли в монастырь, и она украла яйцо. Однако оно разбилось, когда Бринла пыталась спасти мне жизнь. Она спасла мне жизнь.

Я чувствую, как Штайнер пристально смотрит мне в затылок, и молча прошу его промолчать. Ему так трудно лгать, но мы все решили, что это лучший вариант поведения с моим отцом. Я возьму на себя всю вину, но это будет несчастный случай. Мы скажем ему, что яйцо было разбито, когда мы пытались сбежать. Все мои товарищи согласились с этим, как и свободные жители, невольно втянутые в наши дела. Они сейчас находятся в Менхейме, пытаясь начать новую жизнь, а Тумбс и Кирни помогают им устроиться.

Убедить Видара и Штайнера было сложнее, но я постарался создать впечатление, что мой отец найдет способ обвинить их обоих, если правда выйдет наружу — что они позволили Бринле украсть яйцо у них из-под носа. Видар согласился первым. Штайнера было сложнее убедить из-за его морального кодекса, но, когда я сказал, что наш отец, вероятно, прикажет убить Бринлу, он наконец согласился.

— Разбилось? — с насмешкой говорит мой дядя. — И вы не собрали желток?

— Они собрали, — говорит Штайнер. Я удивленно смотрю на брата. — Они сохранили желток и принесли его мне. Но когда я попытался очистить его на корабле, он уже испортился. Думаю, яйцо было настолько старым, что потеряло свою ценность в момент контакта с воздухом. Даже если бы мы сохранили яйцо, я ничего не смог бы сделать.

Милый, славный Штайнер. Я никогда не испытывал такого облегчения и гордости за него.

— Понятно, — говорит мой отец. — Что ж, это просто ужасная неудача, не так ли? — Его ястребиный взгляд останавливается на мне, когда он начинает наступать на меня, сцепив руки за спиной. — Особенно для тебя, Андор. Без яйца бессмертия у нас нет ничего, что могло бы укрепить отношения Норланда с Альтусом Дугреллом. Ничего, кроме твоей женитьбы на принцессе Фриде.

Бринла застывает рядом со мной, и я тянусь и беру ее за руку, чтобы отец это заметил.

— Что я по-прежнему отказываюсь делать, — говорю я, расправляя плечи. Я не собираюсь позволять ему и дальше запугивать меня. — Я не женюсь на принцессе Фриде.

— Из-за нее. — Он с презрением кивает в сторону Бринлы, хотя и отказывается смотреть на нее.

— Из-за нее, — говорю я. — Потому что я не марионетка на ниточках. Я твой сын, и у меня есть своя жизнь и свои мечты, мечты, за которые ты унижал меня с тех пор, как умерла моя мать. Мы — твоя семья, твои дети, твоя плоть и кровь. Разве это для тебя ничего не значит? Разве в твоей груди нет сердца, которое велит быть отцом, а не правителем? Разве ты не видишь, что твое презрение к собственным детям — это именно то, что разрушит нашу семью, а не объединит нас?

Мой отец продолжает смотреть на меня, не мигая, так неподвижно, что я удивляюсь, как могу быть его сыном, когда мое сердце бьется как сумасшедшее, ладони потеют, и я чувствую, что земля вот-вот поглотит меня целиком. Все внутри меня беспорядочно, хаотично и реально, а он просто статуя со льдом в венах.

— Берите ее, — холодно говорит он, и прежде чем я успеваю осознать, что происходит, из-за спины моего дяди выходят два охранника и хватают Бринлу. Она кричит, Видар кричит, и начинается хаос.