Книга Земля воров, страница 63 – Карина Халле

— Ты можешь лечить… — начинаю я, облизывая губы, сердце замирает, пока я подбираю слова. — Ты можешь лечить болезни? Недуг? Что-то, что причиняет кому-то сильную боль?

Он хмурится, и его лицо бледнеет. Он слегка качает головой.

— Я не уверен. Не стоит рассчитывать на это.

— Но я видела… — начинаю я.

Но его ноздри раздуваются, а взгляд становится острым, словно лезвие, заставляя меня замолчать.

— Что видела? — С любопытством спрашивает Штайнер, переводя взгляд с одного на другого.

— Ничего, — говорю я. — Я ничего не видела. — Я принимаю решение поговорить об этом с Андором наедине. Может быть, поэтому наши пути пересеклись? Может быть, он — спасение от моих проблем? Я не смею надеяться на это.

Я меняю тему.

— А какие способности у остальных членов вашей семьи?

— Солла может двигать предметы силой мысли, — говорит Штайнер. — Но она приняла только одну дозу суэна. Она не хочет принимать больше. Полагаю, ей повезло с одной дозой, так зачем ей еще? Что касается нашего дяди, ты будешь удивлена — или разочарована — узнав, что его трудно убить. Наш отец — мастер алхимии и трансмутации, обладает даром предвидения, а Видар хорош в контроле над разумом.

Контроль над разумом. Черт. Нужно держаться настороже в его присутствии.

— Ты уверена, что ничего не чувствуешь? — спрашивает Штайнер, осматривая меня. — Может, это что-то бесполезное или едва уловимое. Может, ты видишь за пределами цветового спектра или чувствуешь запахи, которые другие не могут?

— Меня раздражает твоя настойчивость, это считается?

— Твои родители, наверное, принимали его, — предполагает Штайнер. — Твой иммунитет не может быть генетическим.

— Мои родители? — Я чуть не смеюсь. Они действительно не знают, что значит быть эсландцем, да? — Они никогда не принимали его. У них даже не было такой возможности. Он действительно так широко распространен, как ты говоришь? Все норландцы принимают его?

— Нет, — твердо говорит Андор. — Он предназначен для королевской семьи, для Дворов и для армии. Мы продаем суэн только им. Некоторые могут купить его на черном рынке — рынке, еще более подпольном, чем тот, с которым мы имеем дело, — но он очень дорогой, и большинство простолюдинов не могут себе его позволить. Кроме того, король объявил его незаконным, и людей, пойманных на его приеме, строго наказывают. Это касается не только Норланда, но и Альтуса Дугрелла и Весланда.

— Как их наказывают? — спрашиваю я, думая о том, как эсландцы решают все вопросы — либо приговаривая людей к смерти, либо отправляя к Дочерям безмолвия.

— Их наказание — вступление в армию, — говорит Штайнер. — Мужчины, женщины, все. Король не потратит впустую ни капли силы. Человек должен будет использовать ее, чтобы сражаться за Норланд.

— Мой отец несколько раз предлагал продавать излишки суэна, если бы таковые имелись, на других рынках, — замечает Андор, — но король разорвал бы связи с нами и нашел другой Дом, который бы поставлял его.

— Вероятно, дом Вилетт, — говорит Штайнер. — Они нас ненавидят.

— И, к счастью, королевская семья тоже их не любит, — отмечает Андор. — Но они изменят свое мнение, если мы отклонимся от курса. Мы продаем только королю, и все. Он не может позволить, чтобы его население обрело магию и силы, которые можно использовать для борьбы с ним и армией. Легко может произойти восстание.