Книга Долина смерти, страница 115 – Карина Халле

— Хм, — мурлычет он мне в волосы. — Знал бы я, что обморожение приведет к этому…

Я слабо смеюсь, прижимаясь ближе. Больше никаких стен, только кожа к коже, сердце к сердцу, и новое, хрупкое понимание, которое ценно как никогда. Может, мы не выберемся. Может, не будет завтра. Но сейчас? Сейчас мы есть друг у друга.

И этого достаточно.

Я думаю об этом, чувствуя, как усталость берет верх. Не сопротивляюсь. Дженсен целует меня в висок и крепко обнимает, пока я не засыпаю.

27

—

ДЖЕНСЕН

Я просыпаюсь рывком, словно от удара. Сознание возвращается постепенно. Буря… холод, пронизывающий все вокруг… Обри. Обнаженная, прижатая ко мне, чтобы согреться. Мы сняли одежду, чтобы выжить, но вышло что-то большее, чем просто выживание. Наверное, нам обоим был нужен этот безумный, отчаянный секс, чтобы почувствовать, что мы еще живы.

Но затем пришла усталость. Непозволительная усталость.

Я уснул на посту.

Внутри все сжимается от ужаса. Я осторожно поднимаю голову, оглядывая хижину, стараясь не потревожить Обри, которая мирно спит, прижавшись ко мне. Элай все так же лежит на койке. Лицо пылает от жара, но под одеялом поднимается и опускается грудь. Дверь по-прежнему заперта, окна целы. Никаких следов вторжения, никаких доказательств, что эти твари воспользовались моей оплошностью, и никаких признаков, что Элай превращается в одного из них.

Меня захлестывает облегчение, но тут же его сменяет грызущее чувство вины. Я прекрасно знаю, что нельзя терять бдительность в этих проклятых горах, особенно когда вокруг бродят монстры. Если бы они ворвались, пока я спал… Что ж, наверное, тепло Обри стоило того.

Обри шевелится рядом, издавая тихий, сонный вздох. Ее тепло контрастирует с холодом хижины. И, несмотря ни на что, в ее присутствии есть что-то правильное, необходимое. Простое человеческое тепло кожи, ощущение, что ты не один противостоишь этой тьме. И мне наплевать, что она может быть федералом под прикрытием, готовой меня сдать, мне это нужно, как воздух.

— Ты слишком громко думаешь, — бормочет она сонно. Ее глаза остаются закрытыми, но на губах появляется легкая улыбка. — Слышу, как у тебя там мозги скрипят.

— Я заснул на посту, — признаюсь я, и слова звучат тяжело, словно приговор. — Нельзя было.

Она открывает глаза. В тусклом свете они блестят, как звезды.

— Нам обоим это было нужно, — говорит она просто. — Отдохнуть. И мы все еще здесь. Все еще живы.

Ее прагматичность, как обычно, обезоруживает. Никаких упреков, никакой паники. Просто принятие того, что есть, и стремление двигаться дальше. Это то качество, которым я восхищаюсь в ней, несмотря на все сложности и противоречия.

— Как Элай? — спрашивает она.

Я снова смотрю на него.

— Вроде спит. Вид у него не лучше и не хуже.

Пока.

— Значит, мы поступили правильно, что забрали его, — говорит она. — Хэнк поранил его руками, а не зубами.

Она говорит это с такой уверенностью, но ведь никто из нас толком не видел, что именно сделал Рэд. И все же это дает мне надежду. Надежду, что если Элай пережил эту ночь, то, возможно, все еще обойдется.

Если мы вообще отсюда выберемся.

— Как себя чувствуешь? — спрашиваю, меняя тему. — Хоть немного согрелась?

Она поворачивается в спальнике, ее тело скользит по моему так, что обычно я бы не смог устоять. Да что там, и сейчас не легче, хоть на кону жизнь Элая и все летит в тартарары. Чувствую, как мой член встает, и она это тоже чувствует.