Книга Огонечек для ледяного герцога, страница 93 – Элен Славина

Тишина казалось окутала нас, дала время, чтобы подумать и принять решение.

Я смотрела на его лицо — на лицо человека, который прошёл через ад и нашёл в себе силы не просто выжить, а измениться. Ради нас.

— А мой дом? Моя семья? — прошептала я.

— Твой дом никуда не денется. Это будет и твоя крепость тоже. — Он сделал шаг ко мне. — Твоя семья — твоя мать, бабушка, дети — всегда будут желанными гостями в НАШЕМ доме, — сделал ударение на этом слове, чтобы придать ему значимость. — Более чем желанными. Но твоё место… твоё место рядом со мной. Если ты захочешь.

Я посмотрела на бабушкин дом, в котором провела свое детство и юность.

На дым, поднимающийся из трубы. На резные ставни, которые мой дед делал своими руками. Это была вся моя жизнь. Другой я не знала.

Но теперь моя жизнь была и в этом суровом, надменном, невероятном человеке рядом.

Я положила руку на его здоровую ладонь. Мои пальцы, привыкшие к земле и травам, выглядели такими грубыми на фоне его аристократических, длинных пальцев.

— Я не буду носить кринолины и участвовать в придворных интригах, — серьезно предупредила его.

Он рассмеялся — низко, искренне и я тоже улыбнулась.

— Я и не прошу. Будь собой. Моей дикаркой. Моей дикой кошкой. Просто… будь моей.

— Хорошо, — сказала я просто. И в этом слове было больше обещаний, чем в любой клятве. — Хорошо, мой герцог, я буду твоей.

— Ты и так моя, как только я первый раз увидел тебя. В этом самом лесу, — он кивнул в сторону заснеженного леса и я улыбнулась.

Я усмехнулась, понимая, что он прав.

— Я тоже влюбилась в тебя почти сразу.

— Правда⁈ Я чувствовал это, что ты не смогла устоять перед моим обаянием.

— Талориан, прекрати. Все совсем не так.

— А как? — Брови его взметнулись вверх.

— Как только я тебя укусила, то почувствовала запах крови. Он взбудоражил мне голову и сердце начало биться сильнее. С этого момента, я пыталась понять, что со мной происходит?

— Поняла?

Бабушка рассказала, что в прошлом дикие леопарды искали пару на всю жизнь необычным способом. Они пробовали кровь друг друга, кусая и принюхиваясь. Если кровь совпадала, оба животных становились мягче и ласковее. Так формировалась пара.

— Кажется, мне пора укусить тебя, — рыкнул мой герцог и я увидела в его глазах дикую страсть белого леопарда.

— Я жду, — ухмыльнулась я и закусила губу.

Мгновение — и мир перевернулся, сузившись до точки соприкосновения наших губ.

Это был не поцелуй. Это было низвержение, землетрясение, стихия, сметающая все на своем пути. Его губы обрушились на мои не с нежностью, а с яростью голодающего, нашедшего наконец пищу. В них не было вопроса — был лишь властный, безоговорочный приказ, утверждение права. Права собственности, выстраданного в боях и отчаянии.

Воздух вырвался из моих легких с тихим стоном, который он тут же поглотил, вобрал в себя, сделал частью этого безумного единения. Его руки вцепились в мои волосы, не больно, но так, чтобы я не могла, не смела отстраниться. И я не хотела. Во мне вспыхнул ответный огонь — дикий, первобытный, тот самый, что жил в крови всех женщин моего рода.

Это был поцелуй-битва и поцелуй-капитуляция одновременно. Он не просил — он брал. И я отдавала. Отдавала ему всё — свой страх, свою ярость, свою боль, свою надежду. Каждое прикосновение его языка было клятвой, каждое движение губ — обещанием. Он дышал мной, как дышат воздухом после долгого удушья, а я тонула в его вкусе — вкусе снега, дыма, дорогого вина и чего-то неуловимо дикого, звериного, что было сутью его.