Книга Порхает мотылек в презренных небесах. Том 1, страница 121 – Моргана Маро

– Юань, – позвал Тай Фансинь, – слишком больно?

Она моргнула, и с ресниц сорвалась слеза, и еще одна, и еще. Слезы стекали с ее щек, и она ничего не могла сделать, чувствуя, как ненависть к себе разъедает ее, оголяя кости.

– Мне было так страшно. Я думала, что потеряю тебя, – сорвалось с губ.

Кто это говорил? Глупая Ся Юань? Сломленная Ян Юмэй? Озлобленная Хуанъянь? И кому предназначались эти слова? Принцу или богу?

Взгляд Тай Фансиня посветлел, он обнял ее лицо, оставив на губах нежный поцелуй, напоминающий стрекозу, коснувшуюся поверхности воды^[91]. Ян Юмэй тихо всхлипнула, схватила его за руки и подалась вперед, не давая ему отпрянуть. В нос ударил запах пепла и гари.

Она скучала. Она так скучала по его касаниям, по его поцелуям, по взгляду, который он бросал на нее. Так страшно было признаться в этом самой себе, да и смогла ли бы она? Никто не сможет вернуть ее к прежней жизни – ни сильный артефакт, ни даже древо Цышань.

Недовольный птичий крик прервал мысли Ян Юмэй, и она резко отпрянула. Уши и лицо горели от стыда и злости. Что она только что сделала? Так легко поддаться наваждению было непривычно для нее.

– Юань? – удивился Тай Фансинь, отступив назад и с недовольством взглянув на Хо. Та сверлила их взглядом, сидя на жердочке.

– Что это был за артефакт? – не глядя на него, перевела тему Ян Юмэй.

Спрятав ладони в широких рукавах, она тут же вернула себе самообладание, охладив лицо. Это слабость, за которую Хуанъянь будет еще долго винить себя.

Заметив изменения на ее лице, Тай Фансинь едва заметно усмехнулся. Сев за стол, он произнес:

– Это ткань, я не успел рассмотреть детали. Ее спугнул мой огонь, к сожалению, та танцовщица не выжила.

Ткань… неужели это платье Хуанъянь? Но разве Мин Хань не должен был надежно спрятать его подальше от людских городов? Надо узнать, куда делось ее платье, и вернуть его, пока то не создало слишком много проблем.

– Очень много людей пострадало во время давки, – заметила Ян Юмэй. – Я хочу выйти утром в город и помочь им.

– Для чего?

– Чтобы люди видели во мне не только глупую дочь дома Ся, – ответила та, поднявшись и поклонившись. – Благодарю второго принца за заботу, но я очень устала и хотела бы отдохнуть.

– Ты можешь остаться здесь, – предложил Тай Фансинь.

– Разве я могу?..

– Ты сама говорила, что мы должны заставить Ся Гана поверить в нашу любовь. Как же это сделать, если мы будем порознь? Когда мы переедем в Таобай, нам придется делить одну спальню на двоих.

Ян Юмэй уже пожалела о своих словах. Однако готов ли Тай Фансинь разделить кровать с ней?

Подавив улыбку, Хуанъянь неторопливо развязала пояс, упавший длинной лентой на пол. Сняв грязное верхнее платье, она уже обнажила плечо, как второй принц не выдержал:

– Что ты делаешь?

– Моя одежда испачкалась, вдобавок пропахла по́том. Ты хочешь лечь со мной такой?

Она с интересом взглянула на Тай Фансиня. На его месте Мин Хань уже смутился бы и отвернулся, но лицо второго принца не дрогнуло, даже когда ворот спал чуть ниже, обнажая уже два плеча. Второй принц и правда невинен? Ян Юмэй не припомнила, чтобы нюй юэ Цветочного дома обслуживали кого-то похожего на него.

– Если ты хотела смутить меня, то не стоило, – словно прочитав ее мысли, спокойно ответил Тай Фансинь. – Пробудить во мне желание сложно, так что можешь ходить передо мною обнаженной – я и не взгляну.