Книга Порхает мотылек в презренных небесах. Том 1, страница 122 – Моргана Маро

Приподняв бровь, Ян Юмэй опустила руки, и одежда тут же спала на пол. Тай Фансинь резко отвел взгляд, нахмурившись от тихого смеха, наполнившего комнату. Сидевшая на жердочке Хо от возмущения захлопала крыльями, собираясь было крикнуть, как второй принц зажал ее клюв пальцами, не давая ничего сказать.

– Раз мой муж так говорит, то разве я могу отказать ему? – улыбнулась Ян Юмэй. – Раз хочешь – смотри.

– Оденься.

– Пока не посмотришь – не оденусь.

Тяжело вздохнув, Тай Фансинь все же взглянул на нее, однако легкий румянец, охвативший его скулы, быстро пропал. Он смотрел на обнаженную Хуанъянь молча, медленно разглядывая покрывающие ее тело шрамы, рубцы и ссадины.

– Это, – пальцы Ян Юмэй коснулись следов на руке, – я получила от голодных собак. Служанка оставила меня на улице с кусочком мяса и ушла, а стая собак пыталась отобрать его.

Она коснулась неприятной полосы длиной с два пальца чуть ниже живота, над тазовыми косточками:

– А это осталось после вмешательства врача. Мне скормили неправильно приготовленное мясо хэтуня^[92]в качестве трех деликатесов реки Люхэ^[93], из-за которого начал гнить желудок. Кроме как распороть живот, ничего не оставалось.

Сев на топчан, Ян Юмэй провела пальцами по одной из щиколоток, на которой остался круглый шрам в виде потертости.

– Когда отец ушел, меня заперли в сарае и, чтобы я не вырвалась и не побежала за ним, привязали веревкой к стене. А после забыли на пару дней.

Ян Юмэй взглянула на Тай Фансиня, поднявшись и подойдя к нему. Он не отшатнулся, не вздрогнул, когда она коснулась раны на его щеке, от которой не осталось даже шрама, лишь кровавая полоса.

– Мы с тобой одной крови Юнь, но мы разные, А-Хао. Я не ты, шрамы остаются на моем теле, а боль не забывается так быстро. Если хочешь, чтобы Ся Ган поверил в нашу ложь, то тебе придется защищать меня так, словно я твой единственный смысл в этой жизни. И утратив его, ты утратишь себя.

Каждое ее слово сопровождалось тихим, неуловимым звоном колокольчика. Ян Юмэй вглядывалась в темные глаза Тай Фансиня, видя, как в них вспыхивают и погасают золотые искорки. Подействуют ли на него чары?

– А-Хао…

– Юная госпожа, я приготовила для вас ванну, – прервал ее встревоженный голосок Чунь Цин. – Поспешите, пока вода не остыла.

Моргнув, Тай Фансинь склонился над Ян Юмэй, приподняв пальцем ее подбородок. Та замерла, и колокольчик смолк. Он услышал?

– Если ты так желаешь, то я сделаю тебя главным смыслом своей жизни.

Улыбнувшись, второй принц отпустил ее:

– Иди, твоя служанка ждет тебя.

Отступив, Ян Юмэй подобрала платье, накинула его на себя и покинула комнату второго принца.

Сердце никак не могло найти себе места.

Под ногами хрустел присыпанный снегом уголь. Большие белые хлопья кружились в воздухе, медленно падая на обожженные крыши. Последствия ночного бедствия оказались еще ужаснее, чем могла предположить Ян Юмэй.

Главная улица, по которой ночью проходила праздничная процессия, напоминала обожженную расщелину. Ян Юмэй и подумать не могла, что сила Тай Фансиня окажется настолько разрушительной…

– Цин, разве люди из рода Цинь способны на такое?..

Служанка помедлила с ответом:

– Я слышала, что раньше старейшины были способны на подобное, но их сила постепенно угасала… видимо, у рода Цинь объявился новый талант; странно, что о нем пока никто не слышал.