Книга Цветы пиона на снегу. Том 1, страница 116 – Моргана Маро

Видимо, не так давно пробудившись, ман желал отведать свежего мяса и ради этого готов был гнаться за тощим мальчишкой по узким пещерам горы. К счастью, яда у взрослых манов не было, иначе кости Вэнь Шаньяо давно бы обратились в пепел.

Гора под ударами мана дрожала и осыпалась, а проходы и туннели заваливало. Не знай Вэнь Шаньяо эти коридоры, давно бы загнал себя в тупик и был съеден. Но все же ман был шустрее, он уже дышал ему в спину. Вэнь Шаньяо ничего не оставалось, как по пути дергать за мечи в надежде на хоть какое-то чудо, и он почти в него поверил, когда со звоном вытащил клинок, все еще пылающий голубым светом.

Резко обернувшись, Вэнь Шаньяо занес меч, с криком рубанув им по воздуху и срезав длинный змеиный язык. Тот с влажным звуком упал на землю. Клинок не выдержал и раскололся надвое, а ман взбесился, с ревом мечась из стороны в сторону и руша туннель.

Подобрав половину клинка, Вэнь Шаньяо бросился бежать, пока ман ненароком не задел его, по пути взглянув на меч и удивленно охнув. Недаром ему показалось, что рукоять знакома, – это же был Яньлэй, меч дурака Ху Симао! А Вэнь Шаньяо думал, что клинок невзлюбил его, раз не давал толком взять себя.

Спрятав и Яньлэй в рукав, Вэнь Шаньяо бросился в ближайший коридор, слишком поздно осознав, что завел себя в зал без туннелей. Вконец взбесившийся ман, плюя кровью и высовывая огрызок языка, с шипением приподнялся, раскрыв пасть с острыми клыками, и рванул вперед. В последний момент перед Вэнь Шаньяо мелькнуло темное пятно, и ожившая тень встала в пасти змея, не давая ему сомкнуть челюсти и буквально приковав тяжелую голову к земле. Из глотки мана послышалось недовольное шипение, и гибкое белое тело забилось, ломая стены зала и мечи своей непробиваемой чешуей. Вэнь Шаньяо бросился подбирать клинки, но даже рукояти сломанных мечей обжигали его ладони. Ругаясь и отбрасывая бесполезное оружие, он шарил по полу пещеры, которая с каждым ударом мана становилась все темнее и темнее. Сломанные мечи больше не светились, но оставались такими же острыми, легко режа колени и руки.

Наконец Вэнь Шаньяо нащупал рукоять, которая мало того что не обожгла его ладонь, так словно сама легла в руку. Удивленно нахмурившись, он вгляделся в клинок, который оказался настолько крив, что вызывал омерзение. Но все же Вэнь Шаньяо вспомнил его, не сдержав нервного смешка.

Баоин^[47]. Меч, который постоянно преследовал его, сколько бы раз он ни заходил в эти пещеры. Клинок, выкованный каким-то безумным мастером, поэтому с самого начала сломанный и бесполезный.

– Даже не знаю, друг ты мне или враг, но, кроме тебя, мне уже никто не поможет, – прошептал Вэнь Шаньяо. – Не подведи.

Сталь отозвалась мягким белым светом, и Вэнь Шаньяо отпустил тень. Ман вмиг сомкнул пасть, непонимающе мотнув головой, когда не почувствовал вкус добычи. Воспользовавшись его заминкой, Вэнь Шаньяо подкрался к ману, вложив все силы в удар и вогнав по рукоять Баоин в змеиный глаз. От дикого рева задрожала сама гора, а ман забился из стороны в сторону, руша стены пещеры и заваливая себя камнями. Он бился так сильно, что пробил дыру наружу, выскользнув из горы и продолжая свою безумную пляску, валя деревья и извиваясь всем телом так, словно вот-вот готов был умереть. Только до его мозга Вэнь Шаньяо не достал, но это не помешало ему принести поистине жуткую боль ману.