Книга Змеиное царство, страница 6 – Вера Ривер

— Именно поэтому я и выбрала её, профессор. Трудно изучать то, что не испытываешь сам.

Марко неожиданно улыбнулся — открытой, искренней улыбкой, преображающей его лицо.

— Touché, доктор Таврина. Самосознание — первый шаг к преодолению предубеждений, не так ли?

Я переключила слайд, показывая графики и результаты предыдущих исследований.

— Согласно данным, полученным в московском филиале, наиболее глубокие предубеждения формируются на основе страха перед неизвестным или непонятным, — я поймала себя на том, что смотрю прямо на Марко, когда говорю это. — Особенно это касается рас, обладающих способностями, которых нет у людей.

— Например, древней магией нагов? — мягко уточнил он, и его змея, будто в ответ, приподняла головку.

— Да, — я сглотнула комок в горле. — Страх потери контроля — один из самых примитивных и сильных страхов человека.

— А вы боитесь потерять контроль, доктор Таврина? — неожиданно спросил Эрик, наклонившись вперед.

Этот вопрос заставил меня замереть. Он был слишком личным, слишком проницательным. Но разве не этого требовала научная честность?

— Да, — тихо признала я. — Как и большинство людей.

— И всё же, — Марко подался вперед, его медовые глаза поймали мой взгляд, не отпуская, — иногда потеря контроля — это не катастрофа. Иногда... это освобождение.

Что-то в его тоне, в интенсивности взгляда заставило воздух между нами сгуститься, наполниться электричеством. Я смутно осознавала, что мы ведём две беседы одновременно — одну профессиональную, на поверхности, и другую — глубже, интимнее, опаснее.

— Возможно, — я заставила себя вернуться к презентации, — но страх иррационален. Он не поддаётся логическим аргументам. Поэтому моё исследование предлагает ступенчатый подход к преодолению межрасовых барьеров.

Я переключила на следующий слайд, демонстрирующий предлагаемую методику.

— Знание, затем контролируемый контакт, затем совместная деятельность, — прокомментировал Эрик, изучая схему. — Классический подход. Но эффективен ли он, когда речь идёт о таких древних, глубинных страхах, как страх перед магией нагов?

— Боюсь, здесь мои исследования неполны, — призналась я. — В Москве не было возможности работать с нагами. Данных недостаточно.

— Интересно, — Марко обменялся быстрым взглядом с Эриком. — И как вы планируете восполнить этот пробел?

Я глубоко вдохнула.

— Полевые исследования. Интервью. Возможно, даже... личный опыт контролируемого контакта.

— Личный опыт? — Эрик не скрывал удивления. — После вчерашнего...

— Именно после вчерашнего, — перебила я, впервые за время презентации чувствуя прилив уверенности. — Как учёный, я обязана преодолевать собственные предубеждения ради объективности исследования.

Марко склонил голову набок, изучая меня с новым интересом.

— Знаете, доктор Таврина, в нашем отделе как раз открылся проект, который может представлять для вас интерес, — произнёс он медленно. — Исследование древней магии нагов. Не только её психологического восприятия, но и самих механизмов воздействия.

— Марко возглавляет эту группу, — добавил Эрик, и я заметила, как его змея скользнула к краю стола, будто тоже заинтересовавшись беседой. — Проект междисциплинарный — биологи, психологи, историки... Нам не хватало специалиста по межрасовой психологии.

Я замерла, не веря своим ушам. Они предлагали мне работу над изучением того, чего я боялась больше всего? С Марко? Это было и заманчиво, и устрашающе одновременно.