Книга Злодейка, приручившая Дракона, страница 45 – Аматариэль Джулианна Кортес

Мужчина был напуган. Я видела это в том, как напряглись его плечи, как отчаянно он пытался найти логическое объяснение тому, что видел. Мир генерала Кая был прост и жесток. В нем была сила, которую можно измерить, и слабость, которую нужно презирать. Я не вписывалась ни в одну из этих категорий. Я была аномалией. А аномалии уничтожают.

— Никто, — прошептала я. Это была правда. — Никто меня не учил.

— Тогда откуда?! — он почти кричал, его самоконтроль, его знаменитая ледяная плотина, трещала по швам.

Я смотрела на него снизу вверх, на его прекрасное, искаженное страхом и гневом лицо. И я поняла, что больше не могу лгать. Не потому, что боюсь его гнева. А потому, что устала. Устала от этой бесконечной игры, от масок, от одиночества.

— Я не знаю, — честно сказала я. — Эта сила… она просто появилась. После того, как я чуть не умерла.

Я намеренно упомянула свой обморок в самом начале, который на самом деле был моментом моего перерождения.

Кай вглядывался в мое лицо, пытаясь понять, лгу я или нет.

— Ты… — начал он, и его голос дрогнул. — Ты не Амелия де Валуа. Та девушка, которую мне прислали… она была другой. Пустой. Глупой. Капризной. А ты… ты не такая.

Вот оно. Момент истины. Признаться? Рассказать ему безумную историю о другом мире, о книгах, о смерти? Он сочтет меня сумасшедшей.

— Та девушка умерла, — сказала я тихо, и в этих словах была двойная правда. — Она умерла в тот день, когда ее отец продал ее вам, как вещь. А на ее месте появилась та, которая отчаянно хотела жить.

Кай отшатнулся, словно я его ударила. Мои слова попали в цель. Он смотрел на меня так, будто видел впервые.

Генерал отошел к окну, пытаясь привести мысли в порядок. Долгое время он просто стоял молча, глядя в ночную тьму. Я видела, как он борется с собой, как пытается уложить в своей голове новую, невозможную реальность.

— После покушения в форте, — начал он глухо, не оборачиваясь, — когда ты лежала в бреду, ты звала свою мать. Но ты называла ее не по имени баронессы де Валуа. Ты шептала другое имя…

Мое сердце остановилось, а потом бешено заколотилось. Я попалась. Попалась на самой глупой, самой сентиментальной ошибке.

— Ты говорила на языке, которого здесь никто не знает, — продолжал он. — Языке варваров с далекого севера. Я приказал найти переводчика. Он сказал, что ты говорила о… поездах. О стеклянных башнях. О мире без магии.

Он обернулся. В его глазах больше не было гнева. Лишь бесконечная, тяжелая усталость и растерянность.

— Я не знаю, кто ты, Амелия. Демон, вселившийся в чужое тело? Призрак из другого мира? Сумасшедшая? Мне все равно.

Кай подошел ко мне и, опустившись на одно колено, оказался на одном уровне со мной. Он взял мою руку в свою. Его ладонь была горячей.

— Я знаю только одно, — произнес он, и его голос был хриплым от сдерживаемых эмоций. — Когда я увидел тебя, раненую, в ущелье, я впервые за много лет почувствовал страх. Когда я увидел, как нападавшие схватили Элайру, я почувствовал ярость. Но когда я понял, что ты в опасности, что ты можешь погибнуть… я почувствовал, что теряю нечто большее, чем просто союзника. Больше, чем полезный актив.

Он смотрел мне в глаза, и в его взгляде больше не было льда. Там была буря. Буря из чувств, которые он так долго подавлял.

— Я не знаю, что это. Я не умею говорить такие слова. Любовь, нежность… это все не для меня. Это для таких, как она, — он кивнул в сторону двери. — Для светлых и чистых.