Книга Злодейка, приручившая Дракона, страница 47 – Аматариэль Джулианна Кортес

— Ты не проклятие, — сказала я твердо, глядя ему прямо в душу. — И ты не один в этом аду. Больше нет.

Я не знала, откуда взялись эти слова. Они родились где-то в глубине моего сердца, там, где умирающая Лера встретилась с отчаявшейся Амелией.

Он ничего не ответил. Он просто смотрел на меня, и я видела, как в его глазах медленно тает лед, обнажая под собой нечто горячее, живое и невероятно хрупкое. Он медленно поднялся, увлекая меня за собой. Он не отпускал моего взгляда, словно боялся, что если моргнет, я исчезну, окажусь лишь очередной иллюзией.

Генерал повел меня к камину, усадил в одно из глубоких кожаных кресел, а сам опустился на ковер у моих ног, положив голову мне на колени. Это был жест абсолютного, немыслимого доверия. Он отдал мне контроль. Он, который всю жизнь контролировал все и вся, добровольно сложил оружие.

Мои пальцы сами собой потянулись к его волосам. Они были жесткими и густыми, как конская грива. Я осторожно перебирала пряди, и под моими прикосновениями его могучее тело начало расслабляться. Напряжение, которое всегда было его второй кожей, медленно отступало. Кай откинулся назад, прижимаясь щекой к моим коленям, и прикрыл глаза.

Мы сидели так очень долго. Тишину нарушал лишь треск догорающих углей в камине. Это была не неловкая тишина. Это была тишина понимания, исцеления. Я не лечила его тело, как это делала Элайра. Я лечила его душу, просто позволяя ему быть слабым рядом со мной. Просто принимая его тьму, не пытаясь разогнать ее светом.

— Я разрушаю тебя, — наконец произнес он глухо, не открывая глаз. — Каждое чувство, которое ты во мне вызываешь… оно как яд. Оно расшатывает мою защиту.

— Тогда мы будем разрушаться вместе, — ответила я, не переставая гладить его волосы. — Или вместе построим новую защиту. Более прочную.

Он поднял голову и посмотрел на меня. В его взгляде больше не было борьбы. Лишь смирение с неизбежным.

— Я хочу тебя, Амелия, — сказал он просто, и эти слова были страшнее и интимнее любого признания в любви. — Я хочу тебя так, как умирающий в пустыне хочет воды. И я знаю, что это убьет меня. Но умереть от жажды еще мучительнее.

Мужчина медленно поднялся на ноги и, протянув руки, поднял меня из кресла. Он подхватил меня на руки так легко, словно я была пушинкой, и понес в сторону спальни, примыкающей к кабинету.

Его спальня была продолжением его самого. Строгая, темная, почти лишенная украшений. Огромная кровать из черного дерева, застеленная простым серым полотном. Никакого шелка, никакого бархата. Лишь функциональность и порядок.

Генерал осторожно опустил меня на кровать, а сам остался стоять, глядя на меня сверху вниз. На мгновение его снова охватило сомнение. Он сделал шаг назад, словно собираясь сбежать.

— Кай, — позвала я его тихо. — Не уходи.

Мужчина замер. А потом, с решимостью человека, бросающегося в пропасть, начал расстегивать пряжки своего мундира. Он снял его и бросил на пол. Затем последовала рубашка. Когда он остался обнаженным по пояс, я снова увидела его спину, но на этот раз не в полумраке, а в свете свечей. Сеть лазурных шрамов казалась живой. Она тускло пульсировала, реагируя на его волнение.

Кай не стал прятать ее. Он стоял передо мной, полностью открытый, демонстрируя мне свою боль и свое уродство. Это был его последний тест. Его молчаливый вопрос: «Ты все еще хочешь меня, зная, какой монстр живет внутри?»