Книга Злодейка, приручившая Дракона, страница 67 – Аматариэль Джулианна Кортес

— Это ложь, — сказала я. Голос был чужим, резким.

Кай вздрогнул и посмотрел на меня. Его глаза расширились от удивления.

— Что? Что ты имеешь ввиду?

— Этот амулет. Ее доброта. Ее свет. Все это — ложь, — повторила я, вставая. Мои руки дрожали, но я сжала их в кулаки. — Она не та, за кого себя выдает, Кай.

Генерал нахмурился. Выражение покоя на его лице сменилось недоумением, а затем — раздражением.

— Амелия, о чем ты говоришь? Ты устала.

— Я никогда не была так далека от усталости, как сейчас, — я подошла к нему и посмотрела прямо в его глаза. — Я знаю, кто она. Знаю, зачем она здесь на самом деле.

Я видела, как он напрягся, как его тело снова превратилось в бастион. лорд-генерал ожидал чего угодно, но не этого.

— Я не хочу слушать твои… домыслы, — отрезал он. — Леди Элайра — хороший, чистый человек. Она единственная, кто…

— Кто что? Кто может дать тебе покой? — закончила я за него, и в моем голосе зазвенел яд ревности, который я так долго подавляла. — А ты не думал, почему ее «чудесный дар» появился именно сейчас? Почему эта «простая деревенская девушка» оказалась связана с твоим злейшим врагом?

— Что за чушь ты несешь? — его голос стал ледяным.

Бомба взорвалась. Пути назад не было. Я начала говорить. Быстро, сбивчиво, я выложила ему все. О дяде Элайры, члене культа Пожирателей Огня. О его службе у канцлера Ремингтона. О подозрительной своевременности ее появления. О своей теории, что ее дар — не исцеление, а изощренная форма ментальной магии, призванная усыпить его бдительность и сделать уязвимым.

Мужчина слушал, и его лицо становилось все более каменным. Когда я закончила, в комнате повисла тяжелая, звенящая тишина.

— И это все? — спросил он наконец, и его голос был опасно спокоен. — Слухи, собранные слугой? Домыслы? И на основании этого ты обвиняешь в предательстве женщину, которая спасла жизнь сыну министра и облегчает мои страдания?

— Кай, это не домыслы, это факты! Их слишком много, чтобы быть совпадением! — взмолилась я.

— Фактом я считаю то, что я вижу, — он шагнул ко мне, и в его глазах был холод, которого я не видела даже в первые дни нашего знакомства. — Я вижу ее доброту. И я вижу твою ревность.

Эти слова ударили меня, как пощечина. Слова, которых я так боялась, были произнесены.

— Ты ревнуешь, Амелия, — продолжал он, и каждое его слово было как удар кинжала, в мое сердце. — Ты не можешь смириться с тем, что есть кто-то, кто может дать мне то, чего не можешь дать ты. Покой. И поэтому ты решила уничтожить ее. Очернить. Придумать эту чудовищную, грязную интригу. Я разочарован в тебе. Я думал, ты выше этого.

— Это не интрига! Это правда! — выкрикнула я, чувствуя, как слезы ужаса и обиды подступают к горлу.

— Докажи! — потребовал он. — Предъяви мне хоть одно неопровержимое доказательство! А не слухи которые ты получила слуг и твои жалкие подозрения!

Но у меня не было неопровержимых доказательств. У меня была лишь логика, которую его сердце, тоскующее по свету, отказывалось принимать.

— Я не прошу тебя верить мне на слово, Кай, — сказала я, заставляя себя успокоиться. Я отступила на шаг, создавая дистанцию. Убрала из голоса эмоции, оставив лишь холодный расчет. — Я прошу тебя проверить. Ты генерал. Ты стратег. Ты видишь ловушки там, где другие видят удачу. Отбрось свои чувства и посмотри на ситуацию как на военную кампанию. Враг ввел в твой лагерь своего агента. Агента с идеальной легендой. Агента, который втирается в доверие к командующему, предлагая ему то, в чем он больше всего нуждается. Разве это не классическая тактика?