Книга Предательство по-драконьи. Сладкая месть, страница 51 – Екатерина Гераскина

— И как это связано с моей матерью?

— Он сказал, что она там преподаёт.

— А имя? Это же крупнейшая академия соседней империи.

— Не могу сказать имя рода, — покачал головой Бертран. — И дед ваш не мог. Но он знал, что я видел её.

— Опиши её.

— Не могу. Клятва. Ваш отец тогда не поскупился и нашёл самых сильных магов, чтобы собрать магию на клятву молчания.

Я выдохнул сквозь стиснутые зубы.

Бездна!

Как мне хотелось взорваться и разнести тут всё к чертовой матери!

— Как мне найти мать? Бертран! Ты лишь поманил меня морковкой, как осла. Но ничего не сказал толком. В этой академии как минимум полсотни преподавателей, я уже молчу про то, что она могла уволиться!

— Когда придёт время. Я поеду с вами.

Я заметил, как Бертрана перекосило. Клятва посчитала, что тот пытается вмешаться с намерением встретиться с матерью.

— У меня ведь есть внучка, и она так хочет учиться там. Я буду её сопровождать.

Клятва отпустила пожилого мужчину, и тот схватился за сердце.

— Пусть выбирает факультет. Я поговорю с ректором и всё устрою.

Раз нужно сделать всё именно так, значит, я всё сделаю.

— Когда ты её видел в последний раз?

— Вам тогда было около трех. Тогда шёл дождь. Мой лорд…

— Говори, Бертран.

— Вы были на прогулке, мой лорд. Не знаю, случайно ли, но я думаю, что нет. Ваша настоящая мать просто искала способ встретиться и не умереть. Но… я тогда сопровождал вас. Охрана не пустила её. Вас сразу отец посадил в мобиль, а вашу… мать окружили люди, и… я видел, как она упала в лужу и как её била отдача клятвы, когда она пыталась позвать вас. Потом я видел её просто в стороне. Её так же отгоняли. Я так понимаю, что ей нельзя было говорить, что она ваша мать, и нельзя было приближаться с целью познакомиться. Может, были ещё какие-то условия.

— Хорошо, Бертран. Я рассчитываю на тебя и на твою память. Надеюсь, она там же работает и не сильно изменилась за эти десятилетия.

— Такие глаза, как у неё, невозможно забыть.

Я потер переносицу. А потом попросил Бертрана оставить меня одного. Согнулся над столом, положил локти на столешницу. Почти бессонная ночь давала о себе знать.

Виски ломило от боли. Растёр их.

Одни тайны. Когда же они закончатся. А еще я надеялся, что моя настоящая мать жива.

Неужели репутация Дрейкморов стоила всего этого?

Отобрать ребёнка у матери — это не укладывалось в голове.

Бедная женщина… столько порушенных судеб…

Сейчас я ненавидел свою семью как никогда.

Откинулся на спинку кресла. Прикрыл глаза и сжал пальцами переносицу.

Мысли были не радостными.

Моя семья…

Семья, которой я пытался быть верным. Семья, которую защищал. Ради них я вгрызался в каждую проблему, обеспечивал богатство, статус, уважение. А они… Они предали меня.

Отец… 

Я всегда думал, что мы сильны, потому что держимся вместе. Но теперь понимаю: это была не сила. Это были его ошейники, его цепи на каждого члена семьи.

Мать… 

Её ложь. Её предательство. Её ненависть ко мне — ребёнку, которого она даже не растила толком. Зачем было играть в эту нелепую пьесу о любви, если всё, что её заботило, — это её положение?

Джереми… 

Мой дядя. Казалось бы, родственник, но на деле — крыса. Паразит, который годами пользовался доверием, а теперь решил наложить лапу на всю мою «Империю».

Айзек… 

Мой брат. Его роль в этом всём ещё предстоит раскрыть, но как он мог смотреть мне в глаза, зная, что творится за моей спиной? Хотя судя из слов Джереми — очень даже прямое.