Книга Освобождение, страница 50 – Кери Лейк

Затаив дыхание, я распахиваю дверь и вижу перед собой гораздо более красивое, но явно рассерженное лицо, и воздух со свистом вырывается у меня из груди, словно из сдувшегося воздушного шара.

— Отец Дэймон? Что Вы здесь делаете?

Ладно, конечно. Я ожидала, что он ответит мне по электронной почте. Может быть, даже придет ко мне домой. Но я и представить себе не могла, что он заявится ко мне на работу.

— Ты прекрасно знаешь, почему я здесь. Как насчет того, чтобы где-нибудь поговорить?

— Дальше по коридору есть старый кабинет. Можем поговорить там.

Пожалуй, это самое подходящее место, где можно поговорить об убийстве. Раньше там находилось патологоанатомическое отделение, но недавно, к моему несказанному счастью, морг перевели в другое крыло подвала. Так что последнее время мало кто рискует заходить в глубь коридора, полагая, что он кишит призраками.

Когда я направляюсь к двери, Дэймон отступает на шаг и, пропустив меня вперед, следует за мной, словно грозовая туча, готовая разнести все к чертовой матери. Я дрожу всем телом, чувствуя, как легкие сдавил крепкий кулак тревоги и страха. Я сама во всем виновата, и Дэймон явно явился сюда, чтобы поставить меня на место. Вот только он скоро узнает, что я так просто не сдамся.

Я вхожу в темную комнату и, пока Дэймон проскальзывает мимо меня, включаю свет. Обернувшись, я вижу, как он закатывает рукава, обнажая мускулистые предплечья с проступающими на них венами, и тут же забываю все свои аргументы.

— Если ты думаешь, что твое появление в этой больнице заставит меня отступить, то сильно недооцениваешь мое упорство.

Его невозмутимость нервирует. Он словно мафиози перед тем, как всадить пулю в череп какому-нибудь бедолаге.

— Ты умная девочка, Айви. Сегодняшний ход был хорошо разыгран.

— Значит ли это, что ты принимаешь моё предложение?

— Нет. Не значит. Но раз уж мы об этом заговорили, почему бы тебе не рассказать мне, что именно ты задумала?

— А какой в этом смысл? Если ты не собираешься этого делать?

— Потому что мне кажется, что эту часть ты до конца не продумала. Ты просто не понимаешь, что происходит, когда обрываешь чью-то жизнь. Даже если убиваешь не ты.

Я скольжу взглядом по его скрещенным на груди рукам. Внушительные бицепсы Дэймона наводят меня на мысль о том, с какой легкостью он при желании мог бы меня задушить.

— Итак, давай начнем с того, как по-твоему всё это произойдет. Ты хоть об этом подумала?

— Каждый день. На самом деле все просто. Я говорю тебе, где он живет. Даю код, чтобы войти в его дом. Ты его убиваешь, и моим кошмарам конец.

— Да неужели? Потому что я первый уверю тебя в обратном. Каждый день, глядя в окно, я вспоминаю об отнятой мною жизни. Как ты думаешь, чье лицо стоит у меня перед глазами каждую ночь, да так ясно, что мне становится дурно? Не думаю, что ты сможешь с этим жить, Айви. Не думаю, что твои руки настолько запачканы в крови, чтобы так легко с этим свыкнуться.

— А твои?

Он проводит рукой по лёгкой щетине, обрамляющей его идеальный волевой подбородок.

— Ты ничего обо мне не знаешь. Но кое-что я тебе расскажу: когда я стал священником, моя репутация была отнюдь не безупречной, и душевные терзания убийцы для меня не в новинку.

— Да что происходит? Зачем ты пришел? С какой целью? Чтобы вызвать во мне чувство вины и таким образом заставить меня сдаться? Чтобы я мирилась с такой ситуацией до тех пор, пока этот ублюдок не умрет естественной смертью? — теперь уже я скрещиваю руки на груди и отрицательно качаю головой. — Я не могу. Понимаешь, завтра! Мне придется идти к нему домой и два с половиной часа играть в какую-нибудь его очередную извращенную игру, потому что именно такую сделку я с ним заключила, чтобы он посреди ночи не ломился ко мне в дверь.