Книга Освобождение, страница 52 – Кери Лейк

Он быстро разворачивает меня к себе… слишком быстро.

— Зачем ты это делаешь? Почему я? Почему бы тебе просто не нанять кого-нибудь для этой грязной работы?

— Потому что я пойду на все, лишь бы избавиться от этого злобного урода. Даже если для этого мне придется поиметь тебя, — моя ладонь скользит по внушительной выпуклости, выступающей из его брюк. Я крепко сжимаю его член и замечаю, как Дэймон слегка выгибает спину. — Снова…

Это только доказывает мою правоту, потому что я сейчас всем телом дрожу от страха, гадая, каким будет его ответный ход. Как далеко он зайдет, чтобы защитить свои моральны принципы.

Я ненавижу себя за то, что поставила его в такое положение, но каждый раз, когда мне хочется махнуть на все рукой и оставить отца Дэймона в покое, я представляю себе, как Кэлвин душит mamie подушкой, в потом бросает в неглубокую могилу мой труп.

Его челюсть стиснута, тело напряжено так, словно он готов меня прикончить, и когда Дэймон опускает взгляд на мою ладонь, я замечаю легкое движение его бровей — мольбу вкупе с таким отчаянием, что он, должно быть, хочет меня придушить.

— И снова.

Прижавшись губами к его уху, я еще крепче сжимаю его член и шепчу:

— Борись со мной, раз ты так одержим собственной непогрешимостью.

Его тело машинально приходит в движение, и он тут же прижимает меня к стене. В считанные секунды он задирает мне юбку и до середины бедра стягивает с меня трусики. С победоносной улыбкой я наблюдаю за тем, как скривив в отвращении губы, он ослабляет ремень и расстегивает брюки.

— Тебе не следует меня провоцировать.

Звенящий в его голосе гнев кажется вполне убедительным, но Дэймона выдает ощутимая дрожь, крик возбуждения, страстного желания и ненасытности изголодавшегося человека. Он держит в руке свой пульсирующий член, словно предупреждение, словно оружие, предназначенное для того, чтобы разорвать женщину надвое. Какой же он большой, подумать только, и все это время он прятал этого внушительного зверя под церковным облачением и добродетелью.

Какое непростительное преступление.

Закусив губу, я скольжу ногой вверх по бедру Дэймона и провожу большим пальцем по влажной головке члена, готовая направить его в себя.

— Ласкай себя, — его надсадный голос звучит так, словно он на грани срыва.

— Я бы предпочла сразу приступить к…

Не дав мне договорить, Дэймон зажимает ладонью мой рот; его плечо напрягается, и он проводит рукой по своему члену.

— Нет. Тебе так нравится меня дразнить? Вот чего ты добилась. Не тебе диктовать условия.

Он одергивает ладонь и прижимается к моим губам в поцелуе, от которого у меня перехватывает дыхание, и я моментально слабею. От нарастающего между ног давления я напрягаю мышцы и, резко выдохнув через нос, чувствую, как он засовывает в меня два моих и два своих пальца.

Сорвавшийся с его губ стон сливается с моим, и Дэймон начинает медленно и равномерно скользить нашими пальцами туда-обратно. Восхитительное ощущение всех четырех пальцев не идет ни в какое равнение с тем, что, как мне представляется, мог бы проделывать во мне его член. По комнате эхом разносятся влажные хлюпающие звуки —постыдное признание того, как сильно мне нравится его наказание.

Крепко стиснутые челюсти, видимо, отражают пылающую в нем злобу, говоря мне, что я довела этого святого человека до крайности. Он вынимает свои пальцы и, не сводя с меня глаз, подносит их ко рту, слизывая с них следы моего возбуждения.