Книга Распускающийся можжевельник, страница 147 – Кери Лейк

Желание быстро угасает, когда девушки ставят тарелки на пол перед ним, склонив головы, как будто боятся смотреть на него. Вид этого вызывает у меня внутри ураган отвращения и гнева, и я кривлю губы от высокомерия этого человека. Мудак, наверное, причиняет им боль. Судя по окружающей жуткой обстановке, он, вероятно, тоже получает от этого удовольствие. Иначе зачем бы ему спать с черепами?

Я мельком замечаю, как одна девушка смотрит вниз на шрам на его руке. Пока другая наливает воду, ее глаза остаются прикованными, и они кажется направляют ее руку, когда она протягивает руку, чтобы коснуться его.

Он отшатывается и сжимает руки в кулаки.

Мои мышцы напрягаются, ожидая, что он замахнется на нее. Я не знаю, что я буду делать, если этот ублюдок ударит ее у меня на глазах.

Втянув кулак обратно в тело, она опускает взгляд, потирая руки.

— Прости. Я… забыла. Мне так жаль.

Обе девушки встают, отводя свои взгляды от Риса и меня.

Я поднимаю цепь, ударяя ею о столб рядом со мной.

— Эй! Кто-нибудь случайно заметил женщину, прикованную здесь? Хочешь мне помочь?

Не обращая на меня внимания, они быстро выходят из комнаты и закрывают за собой дверь.

Сердитые глаза Риса снова поворачиваются ко мне. Я не знаю, злятся ли они, наверняка, просто из-за шрама это так выглядит, как будто за этой маской скрывается постоянное рычание.

Он поворачивается ко мне лицом, держа инжир и кувшин, и натягивает маску на подбородок, обнажая шрам, приподнимающий уголок его рта. Поднося кувшин к губам, он откидывает голову назад, и с его губ стекают тонкие ручейки.

Першение в моем горле приглашает сделать еще один глоток, не в состоянии произвести достаточное количество влаги.

Убирая кувшин от лица, он снова садится передо мной на корточки. — Имя.

А, теперь я понимаю. Он планирует пытать меня, пока я не отвечу ему.

— Трахни себя. Это мое имя.

— Ну, пошел ты к черту, я думаю, твое имя подходит.

Надежда на воду рассеивается, когда я смотрю, как он топает прочь и опускается на колени рядом с Триппи, чтобы предложить глоток.

Ублюдок.

Я откидываюсь к стене и подтягиваю ноги, упираясь локтями в колени.

Вспышка ожога ударяет мне в спину, и я открываю рот в беззвучном крике. Вспышка разлетается, заставляя меня полететь лицом вниз на землю. Как будто ножи режут мою спину. Мои мышцы дрожат, чтобы предотвратить сильный ожог, когда мучительная боль пронзает мои мышцы, распространяясь по позвоночному столбу. За ним прохладная волна оседает под моей кожей, пробираясь до костей, словно иглы, пронзающие мою плоть. Я не могу пошевелиться. Мое сердце бешено колотится, и я не могу пошевелиться.

Электричество пронзает мои нервные окончания, как будто они разорваны, как разорванные провода кабеля.

Облака пыли поднимаются вокруг моего лица, когда я кричу. Это все, что я могу сделать.

Я никогда в жизни не испытывал ничего более мучительного.

У меня в голове что-то шаркает. Движение вокруг меня. Кто-то поднимает мою рубашку, прикладывая руку к тому горячему месту, где неослабевающая боль.

— Д-д-не трогай это!

Я прижимаю голову к грязи, в то время как на моих глазах выступают слезы.

Вид передо мной съеживается до булавочного укола, когда колючая грязь царапает мою щеку.

Звуки достигают моих ушей.

Отчетливые женские стоны, разрывающиеся между удовольствием и болью. Я открываю глаза, словно в тумане, похожем на сон, и вижу фигуру, нависающую надо мной. Размытость мешает мне ясно видеть его. Но он большой. Рис?