Книга Распускающийся можжевельник, страница 24 – Кери Лейк

Кислоты обжигают мне горло, и когда я снова наклоняю голову вперед, призрачные струйки слизи прилипают к моей щеке.

Маска возвращается на место, темноволосый надевает колпачок на пластиковый стаканчик и отставляет его в сторону, за пределы моего поля зрения.

— Ты очень умная. Он обходит кровать и останавливается у тумбочки. До моего слуха доносится звук, похожий на непрерывный поток воды.

Именно тогда я замечаю, как пересохло у меня во рту, и я делаю резкий глоток, очищая липкую слюну в задней части горла, но кашляю.

К моим губам прикладывается предмет, похожий на трубочку, в котором я узнаю соломинку.

— Пей, — говорит он.

Прохладные жидкости — это рай против колючего ожога, и я не перестаю прихлебывать, пока жидкость не прибывает слишком быстро, чтобы ее можно было проглотить, и я выплевываю фонтан воды при очередном кашле. Сигналы тревоги бьются в моей голове, когда я не могу сделать вдох. Снова моя голова откинута в сторону, пока я выпиваю небольшое количество жидкости, запирающей мои легкие. Я никогда не пила так много воды, не делясь ею со своими братьями и сестрами.

Глядя на грудь темноволосого, я вижу значок с его фотографией и именем, напечатанным большими черными буквами. Джозеф Фалькенрат.

— Где я? Слабость овладевает моим голосом вместе с ощущением головокружения, из-за которого комната следует за моими глазными яблоками.

— Моя лаборатория. Скажи мне, как тебя зовут? Джозеф отставляет стакан с водой в сторону.

— Дэниел, — хрипло произношу я, замечая, что на моем горле все еще видна царапина.

— Дэниел, да? Странное имя для девушки.

Паника расцветает в моей груди, стискивая ребра, и я подавляю желание снова блевать. Они берут только мальчиков. Именно тогда я замечаю прохладную хлопчатобумажную простыню, которая танцует на моих бедрах и груди.

Он раздел меня.

— Где моя одежда?

— Когда действие наркотика закончится, вам выдадут форму. Его бровь взлетает вверх, когда он скрещивает руки, откидываясь на спинку стула. — За все время, что я здесь, в этом заведении никогда не было девушки.

— Пожалуйста. Моя мать. Она хотела, чтобы я присматривал за своим братом. Чтобы он был в безопасности.

— И ты уже подвела его в этом.

Его лицо расширяется и вытягивается из-за моих слез, и по моему виску пробегает щекотка, когда влага, наконец вытекает из моего глаза, снова обостряя мой обзор. Детское желание сжимает мою грудь, и я проглатываю рыдание, застрявшее в глубине моего горла.

— Я хочу домой.

— У тебя больше нет дома. Холодный тон его слов, когда он поднимает мою руку, глядя вниз на мою кожу, поражает мою способность держать себя в руках.

— Все, кого вы знали по вашему улью, либо распределены по ячейкам, либо ушли. Другого выбора нет. И вы обнаружите, что грань между этими двумя здесь быстро истончается.

— Мой брат?

— Твой брат в другом тюремном блоке. За ним будут наблюдать. Какое-то время.

— Что это за место?

— Исследовательский центр. Он отпускает мою руку, позволяя ей с стуком удариться о холодный металл подо мной.

— Еще немного времени, и ты восстановишь мышечный контроль.

— Вы врач?

— Я ученый. Кажется, что он движется рядом со мной, но держит иглу, отчего меня подташнивает.

Слабое покалывание в предплечье заставляет меня щуриться. Я ненавижу иглы. Однажды я была действительно больна, и моя мать отвела меня к женщине, которая воткнула иглу мне в руку. Он был прикреплен к колбе, которая по словам моей матери, должна была обеспечить меня достаточным количеством жидкости, и им пришлось пристегнуть меня ремнем, чтобы я не вытащила ее.