Книга Распускающийся можжевельник, страница 27 – Кери Лейк

Однако, когда я делаю шаг внутрь комнаты, гораздо более громкий крик прокатывается по моему позвоночнику. Замирая на месте, я бросаю взгляд на фигуру, которая стоит у раковины, натягивая перчатки на голые руки. Я не могу опознать его, его голова, туловище и ноги полностью закрыты, а трубка, торчащая из его маски, похожа на ту, что носят солдаты. Рукой в перчатке он указывает на дверь позади меня.

— Перчатки. Голос доктора Фалькенрата приглушен маской, и я вздыхаю с облегчением, узнав его.

— Вы никогда ни к чему здесь не прикасаетесь без перчаток. Это понятно?

Кивнув, я возвращаюсь в комнату, в которой стояла несколько мгновений назад. Непосредственно слева от меня находится полка со стопками сложенных костюмов, около дюжины бок о бок, а под ними — два комплекта масок с трубками. Рядом с ними коробки с перчатками, маленькими, средними и большими — я выбираю маленькие.

Я бросаю взгляд на коробку рядом с дверью, которую заметила ранее. Крошечный зеленый огонек все еще мигает, а когда я открываю дверцу, он становится ярко-красным.

Я быстро проскальзываю в другую комнату с доктором Фалькенратом, закрывая за собой дверь.

Доктор Фалькенрат приближается, и я инстинктивно съеживаюсь, ожидая, что он ударит меня. Я даже не уверена, почему.

— Это помещение с отрицательным давлением, но вы всегда должны считать его загрязненным. Никогда не убирайте предметы из этого помещения. Все ручки, блокноты, все остается, пока я не скажу вам убрать это. Вы будете мыть руки, когда будете уходить, и выбрасывать все перчатки или халаты в комнате.

— Да, сэр.

— Это будет долгий день. Давайте начнем. Он шаркает обратно к каталке и, приподняв угол простыни, указывает на противоположную сторону, жестом приглашая меня помочь.

Пересекая комнату, я встаю рядом с кроватью, подавляя отвращение и страх, булькающие в моем животе, пока я помогаю ему откинуть простыню, чтобы показать покрытый шрамами и изуродованный торс под ней. Сырая, окровавленная плоть блестит пятнами, как будто с него содрали кожу.

Рот мужчины приоткрыт металлическим приспособлением, обнажающим два ряда гниющих зубов. Его глаза покрыты молочно-белым слоем поверх угольно-черных зрачков, которые занимают ширину радужки. Из ран на его шее и груди сочится желтоватая жидкость с красными прожилками.

Его руки под ремнями сгибаются и разжимаются, сгибаются и разжимаются, как будто хватаясь за что-то. Крики смешиваются с рычанием, и он звучит скорее как зверь, чем как человек. Я видела Рейтеров в тех случаях, когда они прорывались через наш лагерь, но обычно их убивали до того, как у кого-нибудь появлялся шанс укусить. Их глаза молочного цвета и истекают кровью, а на коже появляются красные язвочки. Я знала мальчика из моего улья, Сэмюэля Дейда, который потрогал одну из язв на теле, высохшем на солнце, и заболел. Говорят, он вдохнул в Драге.

— Почему мне не нужен костюм?

— Ты носитель. Многие представители второго поколения являются носителями белка. У некоторых просто экспрессия отличается от других.

— Я носитель?

— Если бы ты этого не сделала, я бы удивился, но твоя кровь подтвердила это, да. Один из твоих родителей был инфицирован, и они передали это тебе.

— Но… мои родители были нормальными. Они не были буйнопомешанными. Их вообще никто не кусал.