Книга Распускающийся можжевельник, страница 35 – Кери Лейк

Ладно, мальчик разбудил мое любопытство.

Мальчик, которого мне больше не разрешают видеть.

Я вытаскиваю подушку из-под головы и прижимаю ее к лицу, постанывая в приглушенный хлопок.

Мои мысли возвращаются к тому моменту, когда я видела его в последний раз. Его сильная линия подбородка. Его голубые глаза. Его губы. У мальчика не должно быть таких полных и симметричных губ, особенно таких запущенных и израненных. И его глаза не должны переносить тяжесть моря, удерживая бесконечную синеву неба.

Под одеялом из подушки я позволяю своим рукам скользить по своему горлу, представляя там его губы. Щекотка возбуждения пробегает по моему позвоночнику, и странное ощущение покалывает между бедер.

Здешние мальчики, безусловно, красивы и сильны, но в Шемть есть что-то такое, что меня завораживает.

Он испорчен шрамами. Немой. И гораздо более голодный, чем любой другой мальчик, которого я знаю. Но в нем есть выдержка. Тот, который позволяет ему ходить среди Бушующих и терпеть боль, оставляющую следы на его коже, — скрытое любопытство, которое бесконечно меня интригует.

Наблюдать за тем, как он ест, должно быть, самое захватывающее, что я когда-либо видела — его напряженная сосредоточенность, когда он держит фрукт в ладонях, как будто это его последняя трапеза. Сок, вытекающий из уголка его рта, когда он пожирает инжир, раскрывая его до мягкой мякоти, откуда он засасывает плод в рот, смакуя сладость языком.

Я откидываю голову назад, прислушиваясь к жалобным вздохам, эхом отдающимся в моей голове, как ветер в деревьях, которые он издает во время еды и которые напоминают мне благодарный стон.

Эти дразнящие мысли тянут мою руку вниз по животу, под простыни, пока я не достигаю вершины бедер. Дразнящая ласка моих пальцев по тонким хлопковым трусикам воспроизводит визуальные образы его полных губ, зарывшихся там.

О, Боже.

Я отбрасываю подушку с лица и откидываюсь в сидячее положение, стена позади меня давит на мой позвоночник. Стыд заставляет меня подтягивать колени, сводя их вместе, как это обычно бывает в те несколько раз, когда мои руки блуждают там, и я заставляю себя искоренить грязные мысли в своей голове.

Около года назад я стащила книгу из библиотеки, не подозревая, что она носит эротический характер. Как только шок прошел, я погрузился в откровенные сексуальные сцены, почти увлекаясь, фантазируя о них во время работы по дому и перед тем, как заснуть. Любопытство побудило меня почитать больше этих книг, открыв мне глаза на то, о чем я никогда особо не задумывалась. Как мужчина может доставить удовольствие женщине. Как она могла одержимо жаждать его прикосновений в некоторых случаях. В конце концов я научилась тому, как мои пальцы могут воссоздавать эти ощущения, и в моменты, когда папы не было дома или он засыпал, я наслаждалась визуальными эффектами, запечатленными в моей голове.

Только когда папа наткнулся на одну из моих книг и изобразил смущение, увидев ее, я почувствовала какой-то уровень унижения после этого. С этого момента он стали настоящим виновником удовольствия.

Шестой.

В нем есть что — то, что привлекает меня — двойственность, которая меня очаровывает. Ему нужен кто-то, кто заботился бы о нем, нежно прикасался к нему и успокаивал его боль. В то же время в нем есть какая-то тьма, которая предупреждает меня держаться подальше.