Книга Падение Калико, страница 48 – Кери Лейк

— Я не собираюсь лгать, девочка, — говорит он, нюхая перчатки, прежде чем снять их.

— При любых других обстоятельствах я бы заключил с тобой сделку. Он похлопывает по внутренней стороне моего бедра и делает паузу, чтобы провести рукой вверх и вниз по моей коже.

— Но, полагаю, мне просто придется держать это при себе.

Очередной приступ боли отрывает меня от подушки, и когда я опускаюсь обратно, его лицо — последнее, что я вижу, прежде чем сгущается тьма.

Сегодняшний день

— Ты позволяла ему прикасаться к тебе? Глаза доктора Эрикссона сверлят мои, пока я лежу, склонившись над круглым деревянным бочонком, мои обнаженные груди прижаты к твердому и неумолимому дереву.

— Нет, — отвечаю я сквозь слезы. Ожоги пересекают мою спину, повреждения лишь частично заглушены потребностью моего тела прогнать боль.

— Он… подошел ко мне. На кухне.

— И ты не сказал ему, что была частью проекта «Альфа»?

— Я сказала. Я шмыгаю носом и сглатываю, закрывая глаза, когда то что должно быть кровью, стекает по моей обнаженной грудной клетке.

— И?

— Он все равно заставил меня прикоснуться к нему.

— Ложь, — говорит он сквозь стиснутые зубы.

— Ложь! Устремив взгляд вверх, он резко кивает.

— Нет! Моим словам не удается остановить обжигающее пламя, которое ударяет мне в спину, и я крепко хватаюсь за деревянный бочонок подо мной, напрягаясь, когда агония расходится по позвоночнику, словно иглы, вонзающиеся в кость. Я вскрикиваю, слезы капают мне на руку, все мое тело дрожит.

Доктор Эрикссон выходит из поля зрения, и я замечаю Валдиса, которого по обе стороны от него окружают два офицера Легиона, и Медузу, оба сидят на стульях напротив меня. Зрители моего унижения.

Легкий подъем и опускание груди Валдиса говорит мне, что на него не повлияла моя порка. Возможно, даже наслаждается этим, и я благодарна за шлем, так что мне не нужно видеть его самодовольную физиономию.

— Из-за тебя мы потеряли очень многообещающего солдата. Из-за тебя мы потеряли подопытную женщину. По-видимому, Валдис отпустил Дину, и внезапно мне ее больше не так жалко.

— И из-за твоей беспечности и любопытства наш Альфа был отвлечен. Ты понимаешь всю серьезность этого? Сколько людей могло пострадать в его отсутствие?

Я не могу отвести глаз от Валдиса, и вид того, что я расцениваю как безразличие к моему наказанию, распутывает что-то темное у меня внутри.

— Возможно, ему не следовало быть таким глупым, — выпаливаю я, прежде чем могу остановить себя.

Еще один сильный удар по моему позвоночнику, от которого стучат зубы, и сквозь слезы я улавливаю, как пальцы Валдиса сжимают подлокотник кресла.

— Я не заставляла его убивать Дина. Ему нравилось убивать его, — выплевываю я.

Удар, такой горячий, что кажется холодным, облизывает мою плоть, и я скриплю зубами, зажмурив глаза от слез, ожидая, когда от удара они онемеют.

Когда я снова открываю глаза, я вижу как Валдис ерзает на стуле.

— Валдис обучен убивать, когда это необходимо. Это все равно что сказать, что мне нравится наказывать тебя.

Мой взгляд скользит к доктору, и если бы мои глаза могли выплеснуть весь яд, струящийся по мне прямо сейчас, он был бы покойником.

— А ты нет?

— Конечно, нет. Со вздохом он переплетает пальцы и качает головой.

Офицер Легиона, который последний час меня избивал, берет меня за руки, и я вздрагиваю от соприкосновения, наблюдая, как он снимает с меня бинты. Слишком слабая, чтобы двигаться, я позволяю рукам упасть по обе стороны от меня, оставаясь лежать на деревянном бочонке, чувствуя, как кровь пульсирует в кончиках моих пальцев.