Книга Хрустящие булочки от попаданки, страница 30 – Мария Минц

Я почувствовала, как щёки слегка порозовели, но не дала сбить себя с толку.

– Ты зубы не заговаривай, – упрямо мотнула головой, – просто ответь на вопрос.

– Ладно, – хмыкнул Эрнест, – скажу прямо. Понравилась ты мне, вот и всё. С первой же нашей встречи там, в лесу, когда увидел тебя в экипаже.

В принципе, меня всегда было достаточно сложно смутить, но тут я прямо-таки смешалась.

Грейхаунд был славным парнем, даром, что разбойником. Я была искренне благодарна ему за готовность помочь, но не могла воспринимать его как-то иначе, нежели младшего брата. Хотя такое открытое выражение симпатии мне и польстило.

Наверное, сказалось то, что, несмотря на тело молоденькой Милены, ментально я по-прежнему ощущала себя Натальей Павловной Астаповой, сорокасемилетней женщиной, умудренной жизненным опытом.

– Спасибо большое за честность, – мягко улыбнулась я ему, – но, увы, в ответ могу предложить только дружбу. Ты уж извини.

Грейхаунд ничуть не расстроился. Он рассмеялся, но взгляд остался твёрдым.

– Дружба — так дружба. Мне нравится этот вызов. И знаешь… посмотрим, кто первый сдастся.

Я рассмеялась в ответ, но уже немного нервно. Мне нравилась его прямолинейность и то, что он не пытался как-то юлить или говорить туманными намёками. Но она же всё-таки вносила в наше общение ненужное напряжение.

– Ладно, – подняла я ладони и решительно тряхнула волосами, – хватит топтаться на месте, нас ждут великие дела! Пошли скорее.

***

Около лавки меня поджидал очередной сюрприз. Напротив её дверей взад-вперёд прохаживался солидный седовласый господин в строгом тёмно-зелёном костюме и с моноклем в одном глазу.

Увидев меня, он сухо кивнул и недовольно процедил:

– Вы Милена Лави? Слышал, вы собираетесь открыть тут хлебную лавку.

– Совершенно верно, – кивнула я, – а с кем имею честь…

– Меня зовут Казимир Грубер, – перебил меня мужчина, поджав тонкие губы, – я владелец пекарни “Лунное зерно”. Вы наверняка слышали о ней, ведь это крупнейшая во всем Шварцвальде пекарня…

Он сделал паузу и смерил презрительным взглядом обгоревшие останки моей хлебной лавки. Я тут же рассердилась на такое высокомерие. Ужасно захотелось утереть ему нос.

– Боюсь, ничего про ваше зерно не слышала, – пожала я плечами, – у вас ко мне какое-то дело?

На лице Казимира отразилась крайняя степень неудовольствия, и его губы и вовсе сжались в тончайшую нитку.

– Я бы хотел обсудить с вами открытие вашей забегаловки, – холодно сказал он и, понизив голос, добавил зловещим тоном:

– А также предостеречь. Просто так. По-добрососедски.

– Предостеречь? – нахмурилась я. Это слово прозвучало угрожающе и совершенно не по добрососедски, – От чего?

– Как я уже сказал, – не моргнув глазом, заявил Грубер, – я владелец крупнейшей в Шварцвальде пекарни…

– Не нужно повторять, – сухо сказала я, – я это с первого раза поняла. Переходите, пожалуйста, к делу.

Грубер поджал губы.

– Я не только владею “Лунным зерном”, – недружелюбно сказал он, – также мне принадлежат и все остальные шварцвальдские хлебные и кулинарные лавки. Даже одна рыбная.

– Всё ещё не понимаю, к чему вы клоните, – сказала я, скрестив руки на груди.

Я слегка покривила душой. Кое-какие догадки у меня уже имелись, но я бы хотела, чтобы он их лично озвучил.

– Я веду к тому, – вкрадчиво сказал Грубер, – что вам ещё не поздно передумать. Откройте здесь какую-нибудь швейную мастерскую, лавку по продаже пряжи, лоток с детскими игрушками… в общем, чем вы, женщины, там занимаетесь.... А про пекарню забудьте. Главное – откройтесь подальше отсюда, чтобы не мозолить глаза!