Онлайн книга «Через реку»
|
– Да. – И вы никогда не встречались с мистером Крумом? Несколько странно, правда? – Нисколько. Мистер Крум жил на плантации. – Но он как будто играет в поло? – Да. – А вы любите лошадей и вообще интересуетесь конным спортом? – Да. – И вы никогда не встречались с мистером Крумом? – Я уже сказала, что нет. Спрашивайте об этом хоть до утра, – ответ будет тот же. Динни затаила дыхание. Перед ней, как моментальный снимок, возник образ из прошлого: Клер девочкой отвечает на вопрос об Оливере Кромвеле. Неторопливый низкий голос продолжал: – Вы не пропускали ни одного состязания в поло, не правда ли? – Когда могла, не пропускала. – А не случалось ли вам однажды принимать у себя игроков в поло? Динни увидела, как сдвинулись брови Клер. – Да, принимала. – Когда это было? – По-моему, в июне прошлого года. – Мистер Крум тоже участвовал в состязании, не так ли? – Даже если это так, я его не заметила. – Принимали у себя дома и не заметили? – Да, не заметила. – Очевидно, так принято у дам, живущих в Канди открытым домом? – Я помню, что было очень много народу. – Вот программа этих состязаний, леди Корвен. Взгляните, – быть может, она освежит ваши воспоминания. – Я прекрасно помню эти состязания. – Но не запомнили мистера Крума – ни на поле, ни у себя дома? – Нет, не запомнила. Я болела за местную кандийскую команду, а потом ко мне явилось слишком много народу. Если бы я его помнила, я сразу же сказала бы об этом. Пауза, наступившая перед новым вопросом, показалась Динни бесконечной. – Я продолжаю настаивать на том, что вы уже были знакомы, когда встретились на пароходе. – Настаивайте на чём угодно, но мы были незнакомы. – Предположим. Динни уловила шёпот отца: "Чтоб ему пусто…" – и коснулась его локтя своим. – Вы слышали показания стюардессы? Это был единственный случай посещения соответчиком вашей каюты? – Единственный, когда он пробыл в ней больше минуты. – Ага, значит, он заходил ещё? – Раз или два, чтобы взять или вернуть книгу. – А в данном случае он зашёл и просидел у вас… Сколько именно? Полчаса? – Минут двадцать. – Двадцать минут… Чем же вы занимались? – Я показывала ему фотографии. – Вот как! А почему же не на палубе? – Не знаю. – Вам не приходило в голову, что это нескромно? – Я об этом просто не думала. У меня была с собой куча фотографий любительские снимки и карточки моих родных. – Но ни одной, которой вы не могли бы показать ему в салоне или на палубе? – По-моему, нет. – Вы, видимо, полагали, что его визит останется незамеченным? – Я уже сказала, что не думала об этом. – Кто из вас предложил зайти к вам в каюту? – Я. – Вы знали, что находитесь в двусмысленном положении? – Да, но это знала только я, а не посторонние. – Вы же могли показать ему эти фотографии где угодно. Не находите ли вы, оглядываясь теперь назад, что совершили несколько необычный и весьма компрометирующий вас шаг, причём без всякой к тому необходимости? – Показать их, не вынося из каюты, было проще всего. К тому же это были мои личные фотографии. – И вы утверждаете, леди Корвен, что за эти двадцать минут между вами ничего не произошло? – Расставаясь, он поцеловал мне руку. – Это тоже важно, но это не ответ на мой вопрос. – Не произошло ничего, о чём вы хотели бы услышать. – Как вы были одеты? – К сожалению, должна уведомить вас, что я была совершенно одета. – Милорд, я вынужден просить, чтобы меня оградили от таких саркастических выпадов. Динни восхитило спокойствие, с которым судья бросил: – Отвечайте, пожалуйста, только по существу вопроса. – Хорошо, милорд. Клер вышла из тени, отбрасываемой балдахином, и, встав у самой решётки, взялась за неё руками; на щеках её выступили красные пятна. – Я предполагаю, что вы стали любовниками ещё до конца плавания. – Нет, не стали – ни тогда, ни потом. – Когда вы снова увиделись с соответчиком после высадки? – Примерно неделю спустя. – Где? – Около поместья моих родителей в Кондафорде. – При каких обстоятельствах? – Я ехала в автомобиле. – Одна? – Да. Я возвращалась домой к чаю после предвыборной агитационной поездки. – А соответчик? – Он тоже ехал в автомобиле. – То есть сразу вскочил в него? – Милорд, прошу оградить меня от саркастических выпадов. Динни услышала смешки в зале; затем голос судьи, опять, казалось, ни к кому не обращённый, произнёс: – Как аукнется, так откликнется, мистер Броу. Смешки усилились. Динни не удержалась и украдкой глянула на Броу. Приятное лицо адвоката стало неповторимо бордового цвета. Рядом с девушкой "очень молодой" Роджер всем своим видом выражал удовольствие и некоторую озабоченность. – Каким образом соответчик оказался на просёлочной дороге в пятидесяти милях от Лондона? – Он приехал повидать меня. – Вы это признаете? – Он сам так сказал. – Не можете ли вы точно повторить слова, которые он при этом употребил? – Не могу, но помню, что он спросил, нельзя ли ему поцеловать меня. – И вы ему разрешили? – Да. Я высунулась из автомобиля, он поцеловал меня в щёку, сел в свою машину и уехал. – И тем не менее вы утверждаете, что не полюбили друг друга ещё на пароходе? – В вашем смысле слова – нет. Но я не отрицаю, что он меня, любит. По крайней мере он мне так говорил. – А вы утверждаете, что не любите его? – Боюсь, что не люблю. – Но поцеловать себя вы всё-таки позволили? |