Книга Омега. Ты родишь мне сына, страница 28 – Алисия Небесная

Захожу в зону охраны. Монитор. Камеры. Последние полчаса.

Она. Оксана. Омега.

Хищная. Выдрессированная. Опасно терпеливая. Та, что "нечаянно" царапала дверь в мой кабинет, "просто" касалась плеча, "всего лишь" проходила мимо, когда я работал.

Но главное — она была рядом с Юлей.

В холле. В коридоре. У лестницы. Перед самым срывом.

Запускаю запись.

Юля подходит. Говорит. Оксана — напротив. Усмешка. Движение. Слова — тихие, но по лицу всё читается: угроза и демонстрация статуса.

Юля держится. Рычит. Оксана — уходит. А Юля — садится. И её накрывает.

Я захлопываю экран. Выхожу. Охранник — едва не отскакивает.

— Найди Оксану. У тебя три минуты.

Он не спрашивает. Я же иду в дом.

Юля пока не знает, насколько далеко я готов зайти. Но узнает.

Оксана стоит напротив. Спина ровная, подбородок вперёд. Омега, которая знала, как быть нужной в подходящий момент. Послушной. Молчаливой. И — опасной. Не глупа. А это всегда хуже.

Сегодня она перешла черту.

Юля — в медблоке. Полуживая. В истерике. А Оксана решила поиграть в ревность.

Не в тот день. Не с тем мужчиной.

Я смотрю на неё. Без лишних слов.

— Ты красивая, — произношу медленно. — И удобная омега.

Она замирает. Понимает.

— Но не больше.

— Артём, я думала… что мы… что ты…

Голос дрожит. Глаза блестят.

— То, что я провёл с тобой пару ночей, — шепчу низко, — не делает тебя моей парой.

Молчание. Резкое. Ледяное.

— Но я… я думала, ты ищешь кого-то…

— Я не ищу.

Подхожу ближе. Запах — липкий, приторный. Напоминает, от чего я уходил.

— А ты, Оксана, была моим выбором только в тот момент, когда мне не нужно было ничего, кроме тишины.

Её руки — в кулаки. Внутри — закипает. Но я не даю шанса.

— Ты знала, кто я. Знала правила. И всё равно полезла к моей омеге. Беременной. Уязвимой.

— Я просто хотела, - хрипит в ответ.

— Нет. Ты хотела показать, что она лишняя. И имела наглость сказать, что я заберу у неё ребёнка?

Мой рык перекрывает её дыхание.

Хватаю её за горло. Не сильно. Достаточно.

— Ты никто в этой стае. Ни для меня. Ни для волков. Запомни это.

Пауза. Холодная.

— До полнолуния — изолятор. Один час света. Одна порция еды. Ни связи, ни посещений.

Она впервые боится. Не за себя. За статус. За иллюзию власти.

— Это слишком…

Я склоняюсь ближе.

— Это милость, Оксана. В следующий раз — её не будет.

Оборачиваюсь.

— Уведите.

Я помню, когда впервые пустил её ближе. Спустя месяц гибели Оли.

Дом — пустой. Мёртвый. Каждая комната — как выжженное поле. Запах — не жизни. Её. Моей истинной.

Я спал на диване. Вдыхал призрак. И тогда — появилась Оксана.

Не сразу. Тихо. Чай в кабинете. Вечерние обходы. Прикосновения. Паузы. Взгляды снизу вверх. Присутствие.

Омега с хорошим нюхом. Или с интуицией.

Я ничего не обещал. Просто однажды — отпустил волка. Наутро — проснулся с ней в постели.

Мне нужно было забыть. Хоть на ночь. Перекрыть чужим запахом свою боль.

А она — начала подниматься. Медленно. Умело.

Не просила. Не требовала. Но всё её существо кричало: «Я рядом. Я твоя. Возьми».

И, чёрт возьми, я почти дал ей шанс.

Почти.

Пока не увидел, как она смотрит на моих волков. Как на трофей. Как на лестницу вверх.

Я замолчал. Отстранённость — лучшее оружие. Но она осталась.

Думала — остынет. И теперь решила, что может диктовать условия. Омеге, которая носит моего волчонка.

Я сам виноват. Открыл дверь, когда был сломан. Пустил в дом, когда не было сил выгонять. Молчал, когда должен был сказать: ты — не пара. Ты — временная.