Книга Ее дикие звери, страница 61 – Э. П. Бали

И только когда у меня встает, я вздыхаю и вылезаю обратно, оглядываясь по сторонам. Хочу, чтобы она знала, что я был здесь, в ее личном пространстве, прикасался ко всему, потому что теперь это и мое тоже. Она должна знать.

Она, блядь, должна знать, что принадлежит мне.

Я рычу про себя, рассматривая комплект ящиков, выделенных для нее. Открываю каждый из них и роюсь внутри, чтобы хорошенько все изучить. Она использует только два верхних ящика, остальные пусты. То, что у нее есть, выглядит аккуратно только поначалу, но к тому времени, как я все перетаскал и обнюхал, превращается в полнейший бардак.

Потом я нахожу ящик с ее нижним бельем.

Взволнованно я проверяю каждую вещь и рычу от ярости задолго до конца. У Аурелии семь пар нижнего белья, в основном поношенного, выцветшего, а некоторые даже с дырками. Это действительно странно для бывшей принцессы Змеиного Двора. Даже если ее анима орлица, отец должен был обеспечивать дочь всеми деньгами, которые у него есть.

Одна пара желтая, с лицом знакомого персонажа, и я тут же кладу их в карман, потому что на ее нижнем белье не будет мужского лица, даже если это мультяшная морская губка. Нахер его. И ее тоже нахер за то, что заставила меня потерять контроль. Все здесь мое, и я заберу все это, если это будет означать, что она поняла меня.

В следующий раз я стащу все ее нижнее белье. Она может обойтись без него, мне все равно. Нам даже будет проще, сможем с легкостью унюхать запах Аурелии, если она будет разгуливать без трусов. Но одну пару придется оставить, потому что вдруг месячные, а она захочет воспользоваться прокладками? Я не бешеный. Я знаю, что нужно женщинам. Знаю, что нужно моей Регине. Коса держит меня в курсе всего. Когда мы были детьми, он рассказал мне все о месячных, когда сам впервые узнал о них. Из-за своего сверхчувствительного носа он проявлял интерес ко всему, что связано с кровью.

Мой волк снова скулит, потому что, если у нашей Регины начнутся месячные, мы ей понадобимся, а нас не будет рядом, чтобы погладить ей живот.

К черту это дерьмо.

Я швыряю на комод подарок, который принес для нее, а затем сердито роюсь в ее мусорном ведре, чтобы проверить, нет ли чего подозрительного. Я быстро проверяю сторону тигренка, чтобы найти какие-нибудь зацепки относительно того, кто она такая, и заодно переворачиваю ее ящики.

Затем я ухожу, хлопнув за собой дверью.

Я начинаю скучать по ее запаху, когда иду по коридору, и встряхиваюсь, чтобы избавиться от идиотских мыслей.

Завтра у нас групповая терапия, и я ухмыляюсь, потому что будет забавно наблюдать, как Коса отказывается участвовать в занятиях. Я просто дождусь, когда меня накажут, потому что тогда начнется настоящее веселье. На обратном пути в свое общежитие я вижу приклеенный к стене большой лист с государственным символом Охотничьих игр, какими-то надписями и большим количеством пустого места под ними. Я беру ручку, прикрепленную к цепочке рядом с ним, и аккуратно записываю свое имя крупными неаккуратными каракулями. Мне требуется несколько минут, чтобы разобрать буквы, но это важно. Возможность охотиться друг на друга на турнире определенно звучит как нечто, чем я хочу заниматься, тем более что нам разрешено калечить друг друга на арене. Для меня это должно быть приоритетом.