Книга Магазинчик грешницы. Забудь меня… если сможешь, страница 107 – Виктория Вера

В потайной нише стены спрятан ключ, так что мне не составляет труда попасть внутрь.

Первым делом разуваюсь и опускаюсь, чтобы помочь Лоривьеве снять мокрую обувь.

Скидываю свой камзол на спинку грубо-сколоченного стула.

— Я разожгу камин, и здесь станет теплее, — поднимаю её на руки, несу к постели и опускаю на мягкие шкуры.

Моя маленькая гостья обхватывает себя руками и осматривается.

Вид растерянной Лоривьевы, сидящей на моей постели, впивается в сознание, заставляя сердце гнать кровь с удвоенной скоростью. У меня темнеет перед глазами от желания впиться в её дрожащие губы.

— Н-нас м-могут отсюда п-прогнать? — поднимает на меня глаза.

— Нет, — качаю головой, слегка дёргая уголком рта в подобие улыбки. — Здесь я хозяин.

Она кивает и тянет ленту, развязывая на своей шее мокрый шелковый бант.

Резко отворачиваюсь, пытаясь протолкнуть в лёгкие воздух.

Камин. Нужно срочно заняться камином.

Огонь быстро схватывается, наполняя комнату приятным теплом. Подвешиваю над огнём котёл, наполненный водою из большой бочки.

За домом присматривают двое работников из окрестной деревни, поэтому здесь всегда чисто, есть дрова, а в кладовой имеются нехитрые продукты. Воду в бочке тоже регулярно меняют. Как меняют её и в медном кухонном умывальнике.

— Лори, если ты не против, я принесу тебе что-то из своей одежды, чтобы ты могла переодеться в сухое.

— Спасибо, — шепотом.

Оборачиваюсь, наблюдая, как она пытается расстегнуть ряд мелких пуговиц на своём платье, но замёрзшие пальцы не слушаются, заставляя хмуриться маленькую нимфу.

Опускаюсь перед ней, игнорируя пульсирующую боль в колене, и тянусь к верхней пуговице, взглядом спрашивая её разрешения.

Лоривьева неуверенно кивает и опускает глаза, а у меня самого начинают подрагивать пальцы.

От того, как она доверяет.

От того, как отблески огня ласкают её замёрзшие губы.

От того, как с каждой маленькой расстёгнутой пуговицей углубляется её дыхание.

И от того… что под её платьем вместо многих слоёв сорочки открывается обнажённая кожа.

— Почему ты остановился? — шепотом.

Понимаю, что просто завис на разглядывании золотых точек, убегающих под нечто из чёрного шелка и кружева… нечто, что как вторая кожа покрывает грудь Лоривьевы.

Резко выдыхаю, поднимая на неё глаза.

Лоривьева

Его антрацитовый взгляд никогда ещё не был настолько тёмным.

И я ещё никогда не видела такого взгляда.

Кровь разгоняется по венам, заставляя тело оживать, избавляя каждую мышцу от сковывающего озноба.

Протягиваю руку и касаюсь его гладковыбритой точеной скулы.

Такой красивый.

Разве можно быть таким?

— Я принесу рубашку, — произносит одними губами.

Резко выдыхает, поднимается и отворачивается, направляясь к большому сундуку.

Чувствую укол разочарования.

Веду плечом и легко сбрасываю с себя сначала верх платья, а затем и полностью, стягиваю его через ноги.

Мне хочется, чтобы он вернулся и смотрел.

Также… как несколько мгновений назад.

Но Рэйнхарт лишь протягивает мне чистую рубашку из тонкого батиста, стараясь даже не поворачивать в мою сторону голову.

Я злюсь. Знаю, что это глупо, но ничего не могу с собой поделать.

Наблюдаю за тем, как темноглазый лорд выливает некоторую часть воды из нагретого котла в стоящий на столе чайник, а оставшуюся воду — в большую деревянную кадку, куда добавляет и сырую воду из бочки.