Книга Магазинчик грешницы. Забудь меня… если сможешь, страница 111 – Виктория Вера

Кожа к коже.

Такой горячий.

— Так будет правильно, моя хорошая, — успокаивающе гладит меня по волосам. — Всё остальное после нашей свадьбы.

— Заметь, Рэйнхарт, это твой выбор, — слегка разочарованно и беззастенчиво исследуя ладонью косые твёрдые мышцы… потому что они случайно попадаются под мои пальцы.

Слышу над ухом смешок.

— Моя маленькая сладкая грешница.

— Мне стоит быть более праведной? — мои пальцы замирают.

— Ни в коем случае, — немного нервно и судорожно сжимает вокруг меня кольцо рук.

Упираюсь лбом в его ключицу, прикрывая глаза. Чувствую, как внутри отпускает напряжение. Не то, которое скопилось за этот день… а то, которое сидело внутри долгие годы.

Рэйнхарт Константин Орнуа

Первые солнечные лучи пробиваются сквозь щель в занавесках, скользя по аккуратному ушку Лоривьевы, пальцы сами тянутся следом за лучами, обводят край и спускаются вдоль её шеи, следуя за дорожкой из золотистых точек.

Не выдерживаю и повторяю этот же путь губами, останавливаясь в районе ключиц… нет, не останавливаясь… соскальзываю ниже, чертя дорожку вдоль кромки чёрного шелка.

Ева резко втягивает воздух, отчего полукружиям её груди на мгновение становится тесно в кружевном заточении.

Демонская бездна…

— Рэйн, — сонно.

— Прости… что разбудил.

В моём сожалении ни капли искренности. Этой ночью моя обессиленная нимфа моментально уплыла в царство снов, а я так и не смог уснуть и сейчас эгоистично жажду её внимания.

— Как ты себя чувствуешь? — проверяю её лоб, всё ещё опасаясь, что может начаться жар.

Ева кажется такой хрупкой…

Кажется? Она и есть хрупкая, хоть и показывает чудеса стойкости.

— Чувствую себя так, будто хочу навсегда остаться под этим одеялом, — мягкие губы тянутся в сонной улыбке, и она, не открывая глаз, поворачивается набок.

Вытягиваюсь рядом, укрывая её слишком соблазнительные плечи. Обнимаю.

Изучающе скольжу рукой вдоль позвоночника.

Не могу остановиться. Мне хочется исследовать каждый её изгиб, каждый выдох, каждую мысль.

Сколько для этого понадобится ночей?

— Рэйн… раз уж ты не собираешься спать, то расскажи, что отделяет леди Лоривьеву Милс от леди Лоривьевы Орнуа, — также сонно и не открывая глаз.

От того, как она произносит «леди Лоривьева Орнуа» у меня на мгновение сбивается дыхание.

Лоривьева Орнуа.

Идеально.

— Рэйн?

— Кхм, да, я слышал вопрос. Но дело в том, что это касается интересов короны…

— И ты не можешь обсуждать это с посторонними?

Её слова режут слух.

— Ты не посторонняя, — резко притягиваю её к своему телу и сжимаю… пожалуй, слишком резко, потому что Ева тихо охает и распахивает глаза.

— Твой аргумент… принят… — закусывает губу, пытаясь спрятать улыбку. Кончики её ушей при этом заливаются краской.

Понимаю, что сделал, и тут же отстраняюсь.

— Прости.

Находиться с ней в одной постели и ограничивать себя — невыносимо, но отказать себе в том, чтобы продолжать держать Еву в своих руках я не в состоянии.

Приходится положить между нашими телами подушку.

— Кхм… — пытаюсь вернуться к вопросу. — Ты не посторонняя, Ева… но ты права и обычно я подобные вещи ни с кем не обсуждаю.

— Тогда, я не буду настаивать.

— Нет, погоди. Думаю, будет правильно рассказать тебе, что происходит, потому что ты, так или иначе, вовлечена в это, — чувствую, как она замирает. — Король подписал бумагу о разводе с условием, что я оглашу это только после того, как будет раскрыт заговор… мы называем это «делом зверя».