Книга Следы на воде, страница 17 – Оксана Ююкина

– Это ложь! – мой голос, звонкий и полный гнева, прозвучал как выстрел. Все головы повернулись ко мне. – Капитан Роун был великим капитаном и честнейшим человеком. Он никогда не бросил бы свой корабль и команду в шторме, из которого едва ли выбралась половина матросов. Он погиб, пытаясь спасти остальных!

Киллиан уставился на меня. Его взгляд не таил даже капли злости, лишь стал пристальным, изучающим. Он узнал. Не лицо, не имя. Он узнал пыл, огонь, с которым я всегда готова защищать отца.

– Вы хорошо осведомлены об этом деле… – Он медленно прошелся глазами по списку.

– Вандер, – выдохнула я, чувствуя, как горит лицо. – Лера Вандер. И да, я осведомлена. Моя мама… она с севера королевства и много раз рассказывала мне в детстве эту историю как пример мужества и решительности. Она и сама несколько раз ступала на борт «Арабеллы», там женщины на корабле – к удаче. А мужчины… мужчины знают цену слову капитана.

В аудитории повисло ошеломленное молчание. Одногруппники смотрели на меня как на сумасшедшую, осмелившуюся спорить с новым, но все же преподавателем. Уголки губ Киллиана дрогнули в едва уловимой улыбке. Он кивнул, будто удовлетворенный.

– Благодарю за столь… эмоциональное дополнение, мисс Вандер. Северные традиции, безусловно, заслуживают уважения. Но в нашем деле мы опираемся на факты. А факты, увы, часто бывают жестоки. Я был помощником капитана Роуна в этом плавании. И тем, кто вывел корабль из шторма. Мы знали о нем заранее, но Альфред Роун отдал приказ пройти насквозь, а не обходить или переждать. И первым же покинул корабль, когда матросы пытались удержаться на плаву.

Я поджала губы, не став отвечать. Моряки как один рассказывали о героизме отца, отводя взгляды, просили прощения, что не уберегли. Но Киллиан хранил молчание. Молчал, пока мы не остались наедине. Скупые слова соболезнования тогда стали для меня опорой, поддержкой, символом, что ему тоже невыносимо больно терять наставника. Но то, что он говорил сейчас… Не укладывалось в голове.

Киллиан продолжил лекцию, но его взгляд еще не раз возвращался ко мне. Жар на коже не утихал. После звонка я первая бросилась к выходу, но его голос остановил меня.

– Вандер, останьтесь на минуту.

Я замерла, чувствуя, как спину пронзают десятки любопытных взглядов. Алиса, проходя мимо, бросила на меня оценивающий взгляд. В нем читалось некое одобрение. Когда аудитория опустела, Киллиан подошел ко мне.

– Северные женщины, говорите? – Он скрестил руки на груди. – Интересная теория. Почему-то мне показалось, что вы говорите об этом с… особым знанием дела.

Я потупила взгляд, играя свою роль до конца. Гнев сменился подобранной на ходу полуправдой.

– Простите мою вспыльчивость, профессор. Это… больная тема. Мой отец… он тоже был моряком. Погиб. И люди шептались о трусости. А мама… она после этого слегла. Мы переехали с Дальних Вод сюда, на ее родину. А тут… – Я сделала паузу, давая голосу задрожать. – Тут как раз освободилось стипендиальное место. Мне чудом удалось на него попасть. Вот и все.

Я рискнула поднять на него глаза. В его взгляде не было насмешки или недоверия, лишь какая-то сложная, нечитаемая смесь эмоций.

– Примите мои соболезнования, – сказал он на удивление мягко. – Потеря отца… это тяжело. Надеюсь, вашей матери станет лучше в родных краях.