Книга Ласковая пантера генерала Уилсона, страница 3 – Зоряна Лемешенко

- Я больше не могу, Лисса. Ты никогда меня не примешь, а быть рядом с тобой и понимать это — адская пытка. Прощай.

Боль гепарда Лисса почувствовала как свою собственную, а, может быть, так и было. Разговор случился на той самой поляне, куда пантера прибежала после бала. И тогда много лет назад она долго сидела там в одиночестве, прислушиваясь к себе в попытке осознать, что случилось, где ошибка. Тело отказывалось признавать пару, оно будто понятия не имело, что было создано для любви, для рождения котят, для удовольствий. А в груди разливалась печаль. Гилберт не заслуживал такой судьбы, он был хорошим, чутким, смелым… Лисса знала это, она успела узнать его за несколько лет их платонических отношений. Почему небесные странники обошлись так жестоко с гепардом? Почему не подарили ему встречу с полноценной самкой?

Пантера легла на подстилку из листьев и закрыла глаза. Ничего не напоминало здесь больше о трагедии, только старый дуб стоял на своём месте — немой свидетель горького прощания Лиссы и Гилберта. С тех пор принцесса замкнулась в себе, углубилась в учёбу, чтоб не думать о том, где и как жил Гилберт. Было очевидно, что он был лишён шанса на семью, ведь пару забыть невозможно. Ни с одной другой оборотницей он не мог даже спариться ради потомства. Боль и одиночество — вот какой удел был уготован замечательному воину Гилберту Уилсону.

- Прости меня, пожалуйста, - прошептала обернувшаяся женщиной пантера, будто гепард мог её услышать.

Иррациональное чувство вины сдавливало грудь. Лисса понимала, что оказалась такой же заложницей судьбы, как и Гилберт. Была так же одинока, как и он. Но причиной несчастий была всё же её неполноценность, а не его. Ночь принцесса провела у старого дуба, который и много лет назад стал её единственным утешителем. Всем в семье Лисса запретила поднимать тему её парности.

На четвёртый день после праздника по дороге во дворец ехал экипаж. Внезапно извозчик получил распоряжение остановиться, а из дверцы кареты вышел хромой высокий оборотень. Он был совсем не похож на молодого долговязого гепарда. Возраст сказался на его фигуре, стати. А повышенные физические нагрузки и гормональное напряжение сделали тело массивным, мускулистым. Гилберт втянул в себя знакомые ароматы — весеннее цветение было здесь всегда восхитительным. Он давно не был дома, скрываясь от чувств, что не давали гепарду нормально дышать и резали истерзанное сердце.

Поддаваясь какому-то неведомому порыву, гепард поковылял в сторону той самой поляны, где видел свою пару в последний раз. Сердце рванулось из груди, когда он учуял тот самый запах, который пытался вытравить из памяти все эти годы. Лисса была здесь! Не так давно! Запах был не слишком явным, но она точно пробыла здесь продолжительное время. Почему?

Гилберт заметался, из груди рвалось рычание, когти удлинились, а губы оцарапали выросшие клыки. Прикрыв глаза, гепард применил давно опробованную методику, которой усмирял своё тело и свою боль. Древние тексты, найденные в одном из старых храмов, оказались для оборотня спасением.

- Лисса, что же ты сделала здесь?.. - сам того не зная, Гилберт говорил с парой так же, как она с ним недавно на той же поляне.

Робкая надежда, что Лисса вспоминала, думала о нём, причиняла страшные страдания. Оборотень сбросил с себя одежду и рванул с места, превращаясь в зверя. Это в теле человека он был неуклюжим и хромым инвалидом, а звериная ипостась сохранила скорость, научившись перемещаться на трёх лапах. Гепард мчался через лес, упиваясь бегом, забываясь на какое-то время… Гилберт бежал и бежал, деревья сливались в одну смазанную картину, пока не оказался на взгорке, с которого открывался вид на замок. Если Лисса была там, это было проблемой для них обоих. Но оборотень надеялся, что император предусмотрел всё и встреча гепарда и пантеры не состоится.