Книга Экономка замка Дракенгольм, страница 97 – Майя Фар

Дракон взревел у меня в груди, и в голове мелькнула мысль: «Он что, считает меня слабым?»

Всё так же держал Рию на руках, я обвёл глазами каждого, находящегося в зале, останавливаясь на лицах своих друзей. Я знал, что скажи я слово, и они меня поддержат. Но слово про древний закон Моэртом было сказано, и такой закон действительно был, и чтобы никто не мог усомниться в том, что моя женщина по праву принадлежит мне, я взглянул на него и сказал:

— Я вызываю тебя на бой, де Моэрт, и буду драться за свою женщину, — и я хотел добавить, что бой будет идти до первой крови.

Но он, Моэрт, перебил меня и сказал:

— И пусть победит сильнейший.

И эта фраза тоже была ритуальной, она означала, что выживет только один из нас.

Я не знаю, за что собирался драться Моэрт, но я буду биться за жизнь.

Бой решили вынести на ристалище.

Залы в драконьих замках, конечно, были огромными, что и позволило мне обернуться. Но для боя любой зал в замке был бы мал.

Я взял время только на то, чтобы убедиться, что с моей Рией всё в порядке, сначала ей помог капитан Гаррет, который, оказывается, знал какие-то основы целительства, потом прибыл лекарь и подтвердил, что есть небольшой ушиб, но «леди сильный маг, и для неё это не страшно».

Риетта с его сообщницей заперли в темнице.

Я не хотел, чтобы Рия шла на ристалище, но Моэрт настоял на её присутствии. Я знал, что по правилам она должна там быть. Всегда та женщина, за которую бьются драконы, следит за ходом поединка, таков древний закон.

Но я готов был пойти на уступки для Моэрта, если он не станет настаивать на его выполнении в отношении присутствия Рии. Но Рия, которая ещё была бледна и, скорее всего, плохо себя чувствовала, пришла и села с ровной спиной, как бы заявляя, что никто не должен сомневаться. Всё честно.

Прозвучали правила: никто не должен был вмешиваться, пока идёт бой, ни магически, ни физически. Формула боя была сказана: с ристалища мог выйти только один.

Мы вместе, объединив с Моэртом свои силы, создали защитную сетку, чтобы огонь или камни или деревья, вырванные случайно, не могли попасть в тех, кто находился за пределами ристалища.

Рия сидела вместе с Андером. Я подошёл к ним.

— Моэрт очень подлый, будь осторожен, — сказала Рия.

Моё сердце запело, когда я услышал, что она переживает за меня, и хотя на моё предложение она так и не ответила, ничего, я сейчас выиграю бой и сделаю своё предложение ещё раз.

— Моэрт коварен, — ещё раз повторила Рия. — Наверняка у него припрятана какая-то гадость, прошу тебя, будь осторожен.

Я почти не слышал, что она говорила, мне просто нравилось, что она волнуется за меня.

Я наклонился и шепнул ей на ушко: «Верь в меня», и по её лицу я понял, что она верит, выражение её глаз придавало мне сил.

Перед тем как встать в ритуальное приветствие, бросил взгляд на мою семью.

Рия сидела, обняв и прижав к себе Андера. Может, это и было против правил, ведь дракон в никаком возрасте не может показывать слабость, но это смотрелось настолько естественно, что никто не обращал на это внимание.

Все сидели и смотрели на ристалище. Я обернулся драконом, и битва началась.

Рия

Когда я пришла в себя, первое, что я увидела, была какая-то огромная чёрная, сверкающая гора, а рядом с ней ещё маленькая горка, которая хлопала огромными синими и очень знакомыми глазами. Андер!