Книга Его самое темное желание, страница 103 – Тиффани Робертс

Изгони их! Изгони их из этого царства, избавь их от их участи!

Векс почувствовал, что его тело движется куда-то еще, куда-то вдаль. Он почувствовал боль в мышцах, почувствовал жар, проходящий через него с каждым ударом сердца. Дискомфорт пробрался под кожу. Но все эти ощущения были приглушены, отделены от его разума невидимыми, непостижимыми барьерами.

Пока рука — теплая и мягкая — не коснулась его щеки.

Он замер, разумом и телом.

Эта рука, рука Кинсли, погладила его от скулы к челюсти и обратно, вселяя в него спокойствие. Она заговорила с ним, но он был слишком далеко, чтобы понять, что она говорит.

Тем не менее, ее тон не ускользнул от него. Сострадание, забота, сочувствие.

Тьма поглотила башню вокруг Векса и сомкнулась вокруг него, лишив его ее голоса, ее прикосновений. Но он не позволит ей забрать Кинсли. Он не позволит ей отнять у него пару.

В темноте было забвение. Была боль. Было достаточно жарко, чтобы Вексу показалось, будто он тает, и достаточно холодно, чтобы убедить, что само его сердце превратилось в лед. Время шло, но для него это не имело никакого значения.

Что-то ревело поблизости, издавая ровный, голодный звук, и призрачный жар обжег его кожу. Только тогда он понял, что темнота приобрела красно-оранжевый оттенок.

Детский кашель эхом отдавался в пустоте, которая медленно наполнялась адским светом. Не кашель Векса, но когда-то это был он.

Когда ребенок заговорил, его голос был невинным и испуганным.

— Мама? Сир?

Это был не голос Векса, но он тоже принадлежал ему. До того, как он стал Вексом, до того, как он стал магом. Когда его клан звал его Ридом.

Векс перевел взгляд на дренажную канаву, в которой прятался ребенок. С характерным мерцанием могущественной, но неочищенной магии, Рид появился в поле зрения, как будто возник из ниоткуда, выглядывая из-за края канавы.

Он узнает это достаточно скоро. Поймет, что если бы он обладал хоть каким-то контролем, хоть какой-то дисциплиной, он мог бы спасти других.

Мог бы спасти их всех…

Глаза ребенка-гоблина округлились, когда он увидел разрушения. Деревня, которую он называл своим домом, была охвачена пламенем. Пламя бушевало внутри каменных зданий, превращая их в огромные печи. Пепел и руины покрывали землю, а обугленные трупы его сородичей были разбросаны, как щепки, выброшенные ветром на берег. Ветер уносил хлопья пепла от тел, разбивая их по частям, стирая с лица земли. Золотые клинки торчали из многих поверженных гоблинов — оружие, что стоило своим хозяевам немногим больше, чем отнятые им жизни.

Черный дым поднимался в небо, закрывая луну и звезды и оставляя за собой багровые пятна пожаров.

Отголоски этих пожаров полыхали в сердце Векса.

На некоторых трупах и обломках остались магические остатки, добавляя яркие краски к этому кошмару. То немногое волшебство, которое смог собрать клан, не помогло им.

Слезы навернулись на глаза ребенка, когда он снова позвал. Это были слезы потери, неверия и ужаса, слезы юноши, который еще не до конца осознал, что произошло. И они довольно скоро уступят место ярости.

Взгляд Рида метнулся к движению вдалеке. Сияющие, одетые в золото фейри верхом на конях со свирепыми глазами скакали по краю деревни, едва различимые сквозь дымку. Страх исходил от ребенка, который снова нырнул в канаву, изо всех сил пытаясь выровнять дыхание, в то время как его маленькое сердечко изо всех сил билось прямо в груди.