Книга Ткач, страница 132 – Тиффани Робертс

Непрошеный стон сорвался с ее губ, когда она выгнулась на веревке. Удовольствие захлестнуло ее.

— Ах, самка, — защебетал Рекош. Он схватил ее за подбородок, уговаривая открыть глаза и посмотреть на него. — Теперь моя очередь.

Дрожь предвкушения пробежала по ее телу, когда он подбросил моток шелковой веревки высоко над головой. Он не отводил от нее взгляда, когда потянул за другой конец, поднимая ее над землей и подвешивая достаточно высоко, чтобы она смотрела на него сверху вниз. Веревка восхитительно впилась в ее клитор.

— О Боже, — прохрипела она, поджимая пальцы ног.

Он обхватил ее ноги и закинул себе на плечи. Когти вонзились в чувствительную плоть ее задницы и бедер, когда он широко раздвинул ее, раскрывая киску.

Рекош сделал глубокий вдох и выпустил его с рычанием.

— Как твое тело жаждет меня.

— Рекош… — дыхание Ахмьи было быстрым и неглубоким, она выдержала его яркий, багровый взгляд.

Он провел грубым, твердым ртом по внутренней стороне ее бедра.

— Больше никаких слов.

Затем он засунул длинный, толстый язык глубоко в нее, и Ахмья погрузилась в блаженство.

ГЛАВА 24



Пальцы Рекоша пробежали по голове Ахмьи, осторожно расчесывая спутанные волосы.

Он не обращал внимания ни на низкое оранжевое пламя потрескивающего костра перед ними, ни на ночную песню джунглей, ни на глубокие тени за пределами света огня. Только две вещи привлекали его внимание — маленькая человеческая самка, сидящая на его сложенных передних ногах, и все чувства, которые она вызывала в нем.

Прямо сейчас главным из этих чувств было удовлетворение.

Оно казалось таким новым, свежим, хотя он знал, что испытывал его раньше. Счастье… но это было нечто большее. В нем была безмятежность, чувство довольства и самореализации, которое усиливалось неослабевающим, непрекращающимся стремлением к своей паре.

В этот момент он чувствовал себя более удовлетворенным, чем когда-либо прежде. Счастливее, чем когда-либо.

Он разделил волосы Ахмьи на толстые пряди, а его нижние руки сжались на ее бедрах.

Рекош мог бы с радостью остаться здесь, с ней, мог бы построить для них дом и провести остаток их дней вместе в этом тихом месте. Только он и его маленький цветок. Но ни он, ни Ахмья не могли этого сделать. Они не могли бросить свое племя, не могли больше причинять беспокойства.

Это будет их последняя ночь здесь. Их последняя ночь в этих древних, осыпающихся руинах, где их любовь действительно расцвела.

Рекош наполнил свои легкие ее сладким, манящим ароматом и начал заплетать волосы в замысловатую косу. Если бы Восьмерка когда-нибудь забрала его зрение, он все равно смог бы найти Ахмью. Ее аромат был вплетен в его душу. Он был частью его самого.

Огонь затрещал, ненадолго привлекая его внимание к пламени.

Он не был готов уходить. Не был готов делить свое время или внимание с кем-либо еще. Часть его активно искала повода, любую причину, какой бы незначительной она ни была, за которую он мог зацепиться, чтобы оправдать их пребывание здесь.

Но им нужно вернуться. Не только потому, что их друзья и семья были в Калдараке, но и потому, что там Ахмья была в гораздо большей безопасности, чем здесь.

Когда Рекош заплел следующую прядь в косу, Ахмья вздохнула и положила руки ему на передние ноги. Ее пальцы нежно погладили тонкие волоски, пропитывая их своим ароматом. Дрожь пробежала по его телу, оставляя восхитительное предвкушающее покалывание на коже. Ее ладони были теплыми, усиливая жар, который вызвало в нем ее прикосновение.