Книга Ткач, страница 67 – Тиффани Робертс

Зарычав, он, пошатываясь, остановился и сильнее надавил на стебель. Дрожь пробежала по нему, заставив встать дыбом тонкие волоски на шкуре, и вода брызнула с тела, когда он резко выдохнул. Каждая боль, которую он испытывал вчера, теперь была еще сильнее, но ничто не могло преодолеть жар.

Он никогда не чувствовал ничего подобного. Он никогда не был так поглощен желанием, так движим похотью. И у него никогда не было такого, чтобы его стебель внезапно… с силой вырвался наружу.

Каждый инстинкт требовал, чтобы он вернулся к Ахмье. Вернуться и заявить на нее права единственным способом, который имел значение — связав и войдя в ее влажную, теплую щель, оставив на Ахмье свои следы, снаружи и внутри. Его конечности дрожали, а шкура зудела от желания вернуться.

Красная дымка по краям зрения рассеялась, и сердце забилось быстрее.

— Нет! — прорычал он, качая головой.

Хотя он никогда этого не испытывал, он знал, что это такое. Брачное безумие. Его инстинкты пытались захватить контроль, угрожая довести до звериных притязаний на свою пару. Рекош наконец понял.

Но он не позволит безумию овладеть им. Он не откажется от контроля, если это поставит под угрозу его маленький цветок.

Достаточно того, что она была дважды ранена под его защитой. Даже подумать, что он сам может причинить ей вред…

Нет. Он не мог этого сделать. Не стал бы.

Его стебель запульсировал, словно выражая несогласие. Рекош обхватил его пальцами и сжал, шипя сквозь клыки. Хватка усилила боль в сердцах. Он закрыл глаза, наклонил голову и вдохнул. Дождь лил со всех сторон в беспорядочном ритме, контрастируя с ровным, но стремительным биением его сердец.

Ни одна самка никогда не действовала на него подобным образом. Запахи самок-вриксов могли свести с ума, когда те были охвачены похотью, и Рекош чувствовал возбуждение, вызванное этими феромонами, но никогда не поддавался их влиянию. У него никогда не возникало искушения поддаться.

Один вдох аромата Ахмьи почти погрузил его в брачное безумие. Один вкус ее нектара — и он почти потерял себя. Если бы она не оттолкнула его, он, несомненно, сделал бы это.

Рекош наполнил легкие воздухом джунглей. Дождь и влажная земля пересиливали большинство других запахов, но он все еще чувствовал ее аромат на своей шкуре, все еще ощущал ее вкус.

И будь проклят его язык, но он жаждал большего.

Рычание зародилось в его груди, когда дрожь снова пробежала по телу. Ее щель была такой горячей, такой влажной, такой… восхитительной. Одного вкуса было недостаточно. Никогда не будет достаточно.

Рекош снова вздрогнул, стряхивая воду со шкуры, и сделал еще один вдох, потом еще и еще.

— Я должен быть ее щитом, — сказал он. — Ее защитником. Ее проводником. Ее безопасность превыше всего.

Хотя он знал, что эти слова были правильными, их было нелегко произнести. Он хотел ее каждой клеточкой своего существа. И все же в этих джунглях, которые и так были полны опасностей, его желание было для нее еще одной угрозой. Серьезной угрозой.

Наконец, его стебель расслабился. Он медленно опадал, пульсируя с каждым ударом сердцец, пока полностью не скрылся в щели. Рекош не сразу убрал руки, удерживая их на месте, когда боль расцвела, ее лепестки раскрыли зияющую дыру в его груди, по форме напоминающую его маленький цветок.