Книга Скиталец, страница 13 – Тиффани Робертс

Звук становился все отчетливее по мере того, как он приближался к человеческим жилищам. Он не мог удержаться, чтобы не сравнить лачуги со стеной на другой стороне дороги. Сходство было неоспоримым, когда он разложил их на составляющие. Оба были сколоченными декларациями неповиновения в смертоносном мире, несовершенными, но в некотором роде практичными.

Он не понимал логических цепочек, которым следовали его процессоры. Нет, он не мог считать их логическими цепочками; в них было мало логического мышления. Наблюдения и беспочвенные предположения. Ничего, что принесло бы ему хоть какую-то пользу.

Но разве не такой образ мышления позволил ему найти то, что другие скитальцы по Пыли упустили в пустоши?

Более громкий, высокий лязг привлек внимание Ронина. Он повернул голову влево. Одна из лачуг стояла на краю грязно-гравийной дорожки, и с ее карниза свисала металлическая петля с прикрепленными к ней эклектичными предметами.

Он изменил курс и направился к хижине. Это было простое устройство: петля висела на одном куске лески, а на нескольких лесках разной длины были подвешены вилки, ложки, ножи и ключи, которые располагались в нижней части кольца. Предметы ударялись друг о друга на ветру, издавая звуки разной тональности.

Зачем человеку создавать такую штуку? Находили ли они звуки, которые она издавала — привлекательными?

Еще один звук донесся до его рецепторов, на этот раз из органического горла, бессловесный, но отчетливый. Жужжание. Женщина-человек напевала в такт звону, подстраиваясь под его темп, но не под ноты, дополняя его, но не подражая.

Склонив голову набок, Ронин приблизился ко входу. Между дверью и косяком была оставлена щель, позволяющая ему видеть фигуру, движущуюся внутри.

Глава Третья

Юбка женщины обвилась вокруг ее ног, когда она повернулась с грацией, которую Ронин сомневался, что смог бы повторить. Все ее тело двигалось как единое целое, хотя отдельные его части противоречили движениям друг друга. Это было противоречие — тонкое, но сильное, дикое и в то же время сдержанное.

Несмотря на неполноту, его память сохранила удивительное количество информации о людях, включая детали их анатомии; мышцы, ткани и скелеты, которые обеспечивали их передвижение. В сочетании с его знаниями основ физики, он должен был понять, почему она могла так двигаться.

Он видел, как танцуют другие люди, в других поселениях, но никогда не видел, чтобы кто-нибудь двигался так, как она сейчас. Знание лежащих в основе физических систем и действующих невидимых природных сил никак не объясняло, как она была способна на такие непредсказуемые, завораживающие движения.

Эта женщина представляла новую тайну, новую головоломку — человеческую грацию. Её танец не отличался точностью, но это с лихвой компенсировалось грубой, мощной энергией, которую Ронин не мог точно определить. Он изучил ее лицо, когда она снова повернулась. Ее глаза были закрыты, розовые губы опущены в хмурой гримасе. Выбившиеся пряди ее влажных рыжих волос падали ей на лицо, задевая покрытые веснушками щеки. Ее нижняя губа едва заметно задрожала, что совпало с кратким перерывом в ее напеве.

Она колебалась долю секунды, прежде чем возобновить свой танец.

Ронин подошел ближе к двери, наклоняясь так, что почти касался ее. Ветер усилился, нежный звон курантов прервался резким звоном, когда несколько осколков ударились о его рюкзак.