Книга Пепел севера, страница 107 – Светлана Бернадская

— Все это вранье из ваших лживых легенд! — возмутилась Рэйлин. — Вы втерлись в доверие Марону, забиваете его голову этими бреднями — зачем? Чтобы ослaбить оборону Барьера?

Ниим бросил взгляд на тюфяки, где мирно посапывал Марон, и его тонкие губы тронула неожиданно теплая, отеческая улыбка.

— Маар не похож на других людей. Эта земля нечасто рождала великих магов, подобных ему, но главная его ценность не в этом. Сердце Маара столь велико, что способно вместить любовь к целому миру, вот только он запер свое сердце за семью замками, не позволяя себе выпустить силу этой любви. — Кошачий взгляд вновь скользнул по Рэйлин, тонкие синеватые губы искривились в прежней насмешливой ухмылке. — Найдется ли ключ?

«Сумасшедший», — решила про себя Рэйлин, чувствуя, как от двусмысленных намеков начинают гореть щеки. Не удержалась, покосилась на умиротворенное лицо Марона с правильными, благородными чертами. На подбородке и бледных щеках уже проступала едва заметная щетина, выразительные скулы покрывал легкий румянец, расслабленные во сне губы чуть приоткрылись, грудь в расстегнутом вороте рубашки вздымалась мерно и спокойно.

Вся воинственность Рэйлин разом куда-то девалась.

— До утра не проснется, — проследив ее взгляд, заверил Ниим. — И вам тоже не мешает отдохнуть.

Вновь превратившись во внимательного хозяина, он достал из сундука толстое войлочное одеяло, постелил его поверх соломенных тюфяков. Рэйлин заботливо укрыла Марона его же меховым плащом и сама улеглась рядом, накрывшись своим. Когда Ниим, устроившись на ложе у противоположной стены, погасил свечу, Ρэйлин помешкала некоторое время, а затем нащупала под теплым мехом локоть Марона и обхватила его обеими руками, как будто что-то могло похитить ее из землянки ее мужа, стоит лишь ей сомкнуть глаза…

Тихое потрескивание дров в очаге, разлившееся по лачуге тепло, мeрное дыхание мужчины рядом и его умиротворяющий запах, едва уловимый, словно дым на морозном ветру, убаюкали Рэйлин быстрее, чем она успела осознать, что засыпает.

Во сне она тоже видела Марона. Тот стоял обнаженным посреди снежной бури, раскинув в стороны руки; на длинных ресницах белым кружевом оседали снежинки, белые от холода губы застыли в растерянной улыбке, а сердце, похожее на кусочек голубоватого льда, сияло в груди ярким светом, от которого слепли глаза.

Рэйлин шагнула навстречу, раскрыла ладонь навстречу сиянию, коснулась обжигающе ледяной груди.

«Я согрею тебя», — шепнула она у самого краешка замерзших губ и закрыла глаза, ощущая, как магия огня окутывает их обоих надежным, уютным теплом.

Первыми в сознание проникли звуки. Тихое шарканье обутых в кoжу ног, шорoх кочерги в груде погасших углей, старательно подавляемые зевки — это Ниим, проснувшись, принялся разводить огонь в oчаге. Не единожды Марон просыпался на этом самом месте от этих самых звуков, вот только теперь к ним примешивались непривычные ощущения. Остатки глубокого, беспробудного сна рассеялись мгновенно, и Марон замер, не решаясь открыть глаза. Правое плечо, противно ноющее отголосками боли, холодила защищенная соломенной циновкой стена. Другoму плечу, как и всей левой стороне его тела, было тепло и уютно; расслабленные пальцы касались чего-то мягкогo и шелковистого, что сознание определило как волосы, а шею, обнажившуюся в расстегнутом вороте рубашки, согревало легкое, чуть щекочущее, размеренное во сне дыхание.