Книга Каменное сердце, страница 24 – Светлана Бернадская

Однако близился День жатвы, и снежные хексы будут ждать ее у жертвенника согласно уговору. А потом — несколько недель лежать пластом, пока кровь в теле заново не восстановится.

Силы надо беречь.

Дверь отворилась, и Хелмайн невольно напряглась. Талгор Эйтри, не забыв пригнуться под притолокой (а жаль! к обширной ссадине на лбу можно было бы добавить и ещё одну, для пущей живописности), переступил порог спальни, явно уже считая себя тут полноправным хозяином.

Взгляд его предсказуемо остановился на Хелмайн. Сперва на волосах, которые она медленно чесала гребнем, затем неспешно спустился вниз, к коленям, и в конце концов замер на босых ступнях, видневшихся из-под подола. Пришлось подобрать их под край рубашки. Нечего тут… пялиться.

Он заговорил первым.

— Как прошел твой день, Хелмайн?

— Как обычно, в хлопотах.

— Удалось решить все, что хотела?

— Почти. — Она сдвинула брови. — Твои люди много едят. Нам не по силам прокормить столько лишних ртов. Здесь, на севере, трудно с припасами. Может, велишь расчехлить ваши обозы? Это было бы справедливо.

На краcивом лице Талгора с восхитительным кровоподтеком на лбу появилось виноватое выражение.

— Не могу, прости. Им еще ехать в обратный путь. Преступно отсылать их с пустым обозом.

Слова про обратный путь весьма воодушевили, и Хелмайн заинтересованно вскинула брови.

— И когда же они собираются уезжать?

Талгор помолчал, долго и задумчиво глядя ей в глаза. А она смотрела на него открыто, изо всех сил стараясь удерживать лицо бесстрастным.

— Не вижу причин держать их тут долго. Сегодня я объехал множество поселений, северяне приняли нас без враждебности. Мне ведь не следует ожидать ножа в спину, кунна Хелмайн?

Спину продрал морoз даже у жаркого очага, однако Хелмайн могла собою гордиться: ни один мускул на ее лице не дрогнул.

— Тому, кто искренне радеет за Нотрад, нечего бояться ножей в спину. Ты ведь будешь заботиться о северянах, кунн Талгор?

— Нотрад — часть коганата. Северяне такие же люди, как и все прочие. Отчего бы мне о них не заботиться?

— Вот и прекрасно. Так когда…

— Скоро поедут. Оставлю с собой двоих людей — надеюсь, пару лишних ртов мы сумеем как-нибудь прокормить. Если нужна моя помощь в планировании запасов…

— Не нужна, — оборвала его Хелмайн, втайне ликуя, и решительно поднялась, отложив гребень. Подошла к Талгору, ступая босиком по мягкой медвежьей шкуре. Спросила насмешливо: — Говоришь, приняли без враждебности? Следует ли понимать, что лоб тебе разбили в порыве горячих дружеских чувств?

Талгор стушевался — ну чисто малыш Кйонар, застуканный на кухне за поеданием теста для тыквенных лепешек.

— Это был… не человек.

— А кто же? Из нелюдей тут разве что хексы да ригги. Нo первые сотканы из снега, драться с людьми они не способны, скорей уж завьюжить. А если б ты вздумал помериться силой с риггом, то лбом бы не обошлось.

Талгор смущенно тронул пальцем едва поджившую ссадину и пробормотал:

— Ни с кем я не дрался. Разве что с невидимой стеной.

Хелмайн подавилась смешком.

— Ты пытался пробиться в их владения? Зачем?

Стараясь скрыть неуместное веселье, Хелмайн сняла с полки ларец и достала целебную настойку, которой обычно смазывала царапины детям. Вернулась, толкнула Талгора в грудь, направляя к кровати.

Он оступился от неожиданности, но на ногах устоял. Вздохнул укоризненно, но послушно отошел куда велено, сел на низкое ложе и поглядел на нее снизу вверх.