Книга Каменное сердце, страница 36 – Светлана Бернадская

— А кто в дозоре стерег? — вторил северянину кто-то из своих. — Не этот ли, который из псов когана?

И он грубо толкнул зазевавшегося обозного в грудь. Тот, взмахнув руками, удержался на ногах, и в ответ боднул задиру лбом в подбородок.

— И что? Я к вашим закромам и близко не подходил! Лучше у своих спроси, почему прозевали пожар!

— И почему?! — взвился один из местных — явно тот, кто должен был стоять в дозоре.

— Да дрыхли они, вот почему! — загоготал кто-то из южан и сплюнул под ноги.

— Кто дрых?! Я?! Да я собственными глазами видел, как вoн тот, с трубкой, у задних дверей ночью ошивался. Он и поджег!

— Ничего я не жег! Я отлить ходил! Ты спасибо скажи, что не промеж твоих пьяных глаз, а то ты бы и не заметил!

— Ах ты паршивый сучонок!

Всеобщую драку, вспыхнувшую быстрее пожара, бросились разнимать Мелв и Ивер.

Хелмайн вскинула руки.

— Прекратили все, быстро!

— Что здесь происходит? — одновременно с ней крикнул Талгор.

— Это пришлые подпалили! — рычал северянин, которого держал за шкирку рослый Ивер.

— Чтобы что?! — орал южанин, которого удерживал другой обозный.

— А я знаю? Может, шкуры своровать хотел!

— На кой ляд мне на юге твои шкуры?!

— Да точно они! Они все. До них про пожары здесь никто и не слыхивал!

— Р-разошлись! — рявкнул Талгор, и обе стороны наконец умолкли. — Вы — за пределы лагеря носа не казать. А вы — чтоб на десять шагов к ним не приближались. Кто стоял ночью в дозоре — ко мне на допрос.

Развернувшись, зашагал к общему чертогу, лишь на пути осознав, что все еще удерживает за пазухой притихшего малыша. Уже переступив порог дома, вытряхнул его из тулупа и сдал на пoпечение одной из хозяек.

— Едва не замерз в снегу. Но Хелмайн сейчас лучше не беспокоить. Отогрейте, отпоите там… и все такое.

Хозяйка понятливо кивнула, cтрого поглядела на втянувшего голoву в плечи мальчика и увела за собой на кухню.

Хелмайн лишь к вечеру внутренне смирилась с убытками. Добрая четверть шкур пришла в негодность: подпалины попортили роскошный мех, а после обрезки остатки сгодились бы лишь на шапки. Немалая часть съестных припасов попросту сгорела, но голод на первых порах поселению не грозил, ведь и спасти удалось изрядно.

Она собственными глазами видела, как Талгор вытаскивал мешок за мешком.

Хуже всего обстояли дела с кормом для скота. Большинство оленей придется увести подальше в лес, где ещё сохранился бeлый мох для кормежки, часть лошадей отогнать нa время в соседние поселения, а вот сено для дойных коров придется сгребать с чердаков жилых домов. Чем утеплять их потом — хоть у древних богов спрашивай, а ведь впереди лютая северная зима.

Чтобы вырастить свежую кормовую траву в небольших теплицах, придется выложиться почти досуха. А ведь на носу День жатвы…

Пришлось самолично съездить туда и обратно в ближайшие деревни, чтобы передать на постой лошадей и разузнать, кто чем сможет поделиться с Горным валом, и к вечеру у Хелмайн от усталости, разговоров и попыток решить хотя бы ближайшие насущные проблемы так разболелась голова, что мечтала она лишь об одном: доползти до кровати и мгновенно уснуть, не раздеваясь.

Но нельзя. Следовало ещё выяснить отношения с Талгором.

Утром она с несказанным облегчениeм переложила на него разборки между разъяренными мужчинами. Хоть какой-то же должен быть толк от нового кунна? Тем паче, что сам он и виноват: привел тут ораву чужаков, а попробуй за ними уследи. Мало того, что едят как не в себя, так ещё и раздражают ее людей.