Книга Каменное сердце, страница 40 – Светлана Бернадская

Так кто же из них врал?

И если предположить, что правду говорил все-таки Кйонар, то что тогда делал Талгор в лесу сразу после пожара?

И зачем пытался убедить ее, что ригги пытались украсть ее ребенка?

И можно было бы отложить неприятное объяснение с хранителями до завтра, ведь следующей ночью настанет время Жатвы, но тревоги и тяжелые размышления одолевали все сильней.

Как спать в одной постели с тем, кому не доверяешь?

Близились сумерки. Хелмайн на всякий случай обошла весь Γорный вал, но Талгора нигде не обнаружила. Может, это и к лучшему.

Ноги сами понесли ее к священному камню. Шла без снегоступов, с каждым шагом увязая в сугробах, и сердце отчего-то колотилось чаще обычного, и взятые с собой дары то и дело выпадали из рук, но Хелмайн раз за разом подбирала их и упорно двигалась к цели.

Если хексы и вправду нарушили уговор, что дальше делать?

Как защитить детей?

Достигнув круглой проталины, она остановилась, как вкопанная, и не сразу смогла поверить глазам.

Талгoр Эйтри стоял рядом с жертвенным камнем, догадавшись оросить его кровью, и без всякого страха разговаривал со снежным чудовищем, от вида которого у Хелмайн порою слабели колени.

— Думаешь, ты первый, кто пришел торговаться с нами? Наше слово сказано однажды и на века: хотите сокровищ — принесите живое человеческое дитя.

Кровь хлынула Хелмайн в голову, на миг даже разум помутился.

Древние боги. Как можно было так заблуждатьcя?

«Хотите сокровищ…»

Так вот зачем он явился сюда!

Но ведь знала же, знала!

— Я теперь новый кунн Нотрада. И я желаю изменить условия прежнего угoвора с кунной Хелмайн.

Она в ярости стиснула руки в кулаки. Да как он посмел! За ее спиной!

Смех снежного хекса был подобен грохоту камнепада.

— Нам плевать на то, кто сейчас верховодит среди вас, смертные: вы меняетесь слишком быстро. Но у тебя нет того, что есть у кунны Хелмайн, а потому и заключать уговоры с тoбой нет никакого смысла.

— И что же такое ценное есть у кунны Хелмайн, но нет у меня? Ее дитя?

— Дитя-я-я… — раскатисто протянул хекс, зажмурившись и словно смакуя это слово. — О да, ее дитя бесценно. Так и быть, смертный: сумеешь привести сюда родное дитя кунны Хелмайн — и можешь называть свои условия.

Сказал — и исчез: вместо снежного чудища взметнулся густой снежный вихрь и растворился в девственно-белой пелене.

Талгор продолжал стоять у камня в задумчивости, глядя ему вслед, а Хелмайн от злости била крупная дрожь.

Дитя.

То, что хекс нацелил когти на Кйонара, ранило больно, но что с него взять? Хранители подобны богам, но они не люди. В них нет души, поэтому чувствовать то, что чувствует мать, теряя дитя, они неспoсобны. Что им жизнь ребенка, что им материнское горе, когда они страстно жаждут ощутить, то, чего лишены: полноту человеческой жизни.

По крайней мере, условия уговора они пока честно выполняли.

Но Талгор! Он не просто ранил — он растерзал ее сердце. Даже Гридиг за всю их совместную жизнь ни разу не сумел сделать ей так больно, как только что сделал он.

А может, эта его встреча с хексом была не первая? Что, если буря и пожар — всего лишь их тайный сговор, чтобы быстрее втереться в доверие к северянам и стать для них спасителем? И что, если именно он пытался заманить малыша Кйонара в лес, чтобы выторговать за него сокровища для когана? А когда не вышло, придумал эту историю с Фраей, чтобы отвести от себя подозрения.