Книга Я буду твоими глазами, страница 112 – Александра Неярова

Вышла она на подворье и неспешно побрела за ворота частокола, здороваясь с соседями. Алое солнце, словно тлеющий уголёк, выкатывалось из-за окоёма леса, окрашивая в нежно-малиновые цвета белесый настил на земле.

Долго гуляла по лесу, вслушиваясь в шум ветра и поскрипывания сосен и елей, укутанных в белоснежные шубы, да забылась в думах. Где-то в кронах древ сокол её гнездился. Верея вышла к опушке, белок шишками кормила, с зайцами игралась.

Песни пела, представляя, что через пару зим будет бегать по здешним тропкам её маленькая дочка, оставляя на снегу крошечные следы.

Как вдруг тишь разорвали конское ржание и приближающийся стук копыт по земле.

Верея обернулась на звук и изумлено застыла. Еще издалека она узнала эту ровную воинскую стать, широкую фигуру в дорогой одежде и теперь смотрела, глаз не сводила. Моргнула несколько раз и дыхание затаила.

Не морок, настоящий это кагоярский князь к ней скакал по заснеженной дороге от острога.

Светлые волосы чуть ниже плеч взбивал ветер, ворошил корзно, подбитый мехом плащ хлопал по крупу вороного мерина.

Сердце всполошилось, забилось в отчаянии. Зачем ОН здесь?

Меж тем всадник стремительно взобрался по холму к первым елям, миг – и поравнялся с застывшей истуканом ведуньей.

– Тпр-у-у! – дёрнул поводья. Чёрный конь, послушный воле хозяина, остановился. Тот самый, что ему Ягиня даровала, и уздечка та же.

Они встретились взглядами, казалось, воздух между ними полыхнул искрами….

…Златояр оцепенел. Несомненно, это была она, его светлокосая древлянка.

Князь скользнул взглядом по девичьему стану с ног до головы. Одета нарядно, в расшитое платье, подол выглядывал из распахнутой, просторной для неё шубейки.

А на голове плат накинут, но коса одна и не спрятана, как у мужних баб.

Шея длинная белая, овальное лицо с хрупкими чертами. Губы вишнёвые, немного пухлые, чуть раскрылись в немой растерянности. Тонкий и правильный, словно выточенный из кости, носик с узкими крыльями придавал девице немало твёрдости во всём её облике.

Светлые брови вразлёт подчёркивали большие голубые глаза, которые в полумраке казались до холодной дрожи глубокими. Как он сам однажды сказал: «Глаза голубые, как бездонный колодец неба».

Взаправду ведь!

Смотрела ими на него с испугом и затаённостью. А в следующее мгновение взор веды уже жёг, как огненные птицы, которые пляшут в купальском костре. Можно и сгореть заживо.

Так он был не прочь! Заслужил немилость голубки своей, даже остолбенел на миг от их проницательности.

Хотелось дышать её запахом, касаться гладкой, как шёлк, кожи, целовать горячие сладкие губы, ласкать страстно податливый стан… Поводья сжал в кулаки, злясь на себя страшно, что не хозяин своим мыслям и желаниям.

– Верея… – прохрипел, не удержался.

А светлокосая, опомнившись, рванула в сторону меж разлапистых елей, собираясь скрыться от него прочь.

Ну нет, больше ей не уйти! Спрыгнув с коня, Златояр в два шага оказался рядом, поймал за локоть, к себе дёрнул.

Верея, охнув, ударилась спиной о его грудь твёрдую, князь в кольцо тяжёлых рук её взял, не вывернуться.

– Что же ты бежишь прочь от меня, как от прокаженного? – прохрипел.

Сам до последнего не верил, что вот его светлокосая беда – в его руках птахой испуганной трепыхается, сопит недовольно, сердито.

Но в ответ получил тяжёлое молчание.