Книга Я буду твоими глазами, страница 39 – Александра Неярова

– Давай лучше по лесу пройдемся, родимый? Дома есть совсем нечего, а у меня жилец нежданный объявился, медведем подранный. Не выгонишь за порог, жалко.

– Кьёк, – вновь заворчала птица, сложив крылья, мол, знамо, видали, какой жилец непрошеный в избушку пожаловал. Важный чересчур.

– Тогда поспешим, мой хороший, пока дождь не заморосил. Чую, изба старухина протечёт. Чинить её надобно.

На душе легче стало. Своим появлением сокол отвёл тоску и отпугнул страх. Верея кивнула своим мыслям, однажды справится она с ведьмой поганой. И с Яробора проклятье снимет. С духом старицы, хозяйкой избы, поговорить следует, уж она-то посодействует. Должна! Помогла ведь сегодня, когда задыхалась она в путах ведьмы, вытолкнула в Явь.

А пока Верея лесные дары соберёт. Ягод сладких и сочных, да грибов. Пожалела, что лук со стрелами и нож дома остались.

Это ничего! Так справится. Вместо корзины для съестного и подол сойдёт. А завтра спозаранку она на охоту отправится: шкурками разжиться и мясом, чтобы опосля в Белозёрку наведаться, на крупу с мукой обменять, да мелочь разную.

Воротилась Верея к избе, когда солнце уже опустилось за земную твердь, прорвало, только пламенеющие облака, кои сгрудились над его подземными хоромами.

Полный подол грибов несла, да узелок малины – повезло нарваться на кусты душистые. Больше бы набрала, но стемнело быстро, хоть глаз выколи! И дождик с небес начал покрапывать.

Зорко обратно к порогу привёл… на котором Яробор сидел, её поджидал.

Да задремал, согнувшись и к ветхим брёвнам боком прислонившись. Лента ткани снова глаза его прикрывала.

В окне виднелся свет от растопленной печи. А возле мужских ног валялся топор и небольшая кучка неровно наколотых дров, как смог он, так и нарубил. Это в его-то плачевном состоянии!

Ну не дурень, а?

– Яробор! – кинулась к нему Верея. Высыпав добытые грибы в пустое ведро, принялась расталкивать спящего. Застудится ведь. – Никак ты ума от проклятья лишился!

Охнула, рассмотрев впотьмах бурые повязки на груди и животе. Всё лечение насмарку!

– М-м-м, – простонал удалой мо́лодец, просыпаясь. Вдруг ухватил её за плечи некрепко и заворочал языком: – Вернулась.

– Вернулась я, куда же денусь? А ты что натворил! Зачем за топор взялся, бедовый? – отчитывала его, как дитя неразумного. Впрочем, так он себя и повёл. – Вся грудь в крови, и как только боль терпишь?

Хорошо, что за ней в чащу не потащился. Как бы Верея потом его в дом волокла, тушу эту неподъёмную?! Истинный дурень, а не богатырь княжий.

– Хотел быть полезным, а не нахлебником… – ляпнул в оправдание.

– А ну, помощник, поднимайся и в дом пошли, пока дождь не полил. – Верея высвободила руки из захвата, в бока сердито упёрла. Ишь ты, полезным он быть хотел! – Сможешь?

– Смогу, смогу, – княжич улыбался, слушая ворчливый гневный голосок девицы, в котором проскальзывало беспокойство.

Вернулась… а он уж испугался, что не придёт больше. Ругает, но тревожится за него светлокосая. Пусть себе рычит. Заслужил. Прям услада для ушей.

Выпрямил спину до хруста в позвонках, старался морщиться при ней не сильно, пока вставал. Раны и каждая мышца в теле нещадно ныли. Расплата настигла за подвиги. Всё-таки переусердствовал. Переоценил свои силы и возможности. Девица помогла в дом взобраться, ноги заплетались.