Книга Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины, страница 196 – Ри Даль

— Милорд, — снова заговорила я, голос дрожал, но я заставила себя продолжать: — если вы должны наказать кого-то, накажите нас. Но не трогайте девочку.

— Она не имеет к этому никакого отношения, — добавил Райли. — Всё, что мы делали, мы делали, чтобы защитить её. Чтобы дать ей шанс на лучшую жизнь.

Тарвин продолжал молчать, его взгляд медленно переходил с меня на Райли и обратно. Молчание было невыносимым, как ожидание удара мечом.

Наконец он заговорил, и его голос был холодным, но в нём чувствовалась какая-то странная убеждённость:

— Я верю, что вы не знали о содержании сосудов. Это вполне в духе Торесфаля — скрывать и искажать правду всеми возможными способами. Ваше правительство жестоко обманывает всех, в первую очередь своих. Но теперь вы видели, что торгаллы — дело рук торесфальского престола. Это неоспоримо.

Я замерла, слова лорда эхом отдавались в моей голове. Райли кивнул первым, его лицо стало ещё мрачнее, но я не могла молчать. Мысли путались, а сердце сжималось от ужаса и неверия.

— Получается, — тихо, почти шёпотом, начала я, — дракарий сам насылал эту нечисть на своих же мирных жителей?

Тарвин посмотрел на меня, его глаза сузились, но он кивнул.

— Выходит так, — подтвердил он.

Я почувствовала, как пол уходит из-под ног. Это было слишком. Слишком чудовищно, чтобы уложиться в голове.

— Но зачем? — вырвалось у меня. — Для чего? Это ведь… бесчеловечно!

Тарвин слегка наклонился вперёд, его пальцы впились в столешницу.

— Когда речь заходит о власти драконов, никакая человечность не играет роли, — сказал он.

Райли подался вперёд, насколько позволяли верёвки.

— Но зачем они это делали? — спросил он, и в его голосе звучала та же смесь неверия и гнева, что бушевала во мне. — Какой смысл?

Тарвин откинулся на спинку стула.

— Об этом стоило бы поинтересоваться у ваших господ, что послали вас на верную смерть, — сказал он. — Торесфаль ни перед чем не остановится, чтобы добиться своих целей. Драконат жаждет захватить наши земли и поработить нас. Но они не могут сломить наш дух. У них не хватает сил. Драконы вымирают как вид. А наша решимость только крепнет. И они не придумали ничего более действенного, чем подорвать нашу безопасность изнутри. Полагаю, на своей земле они просто ставили эксперименты с неживунами. Заодно разжигали ненависть простых торесфальцев к мирендальцам.

Я открыла рот, чтобы возразить, но слова застряли в горле. Разум отказывался принимать это. Если Торесфаль, наше собственное правительство, обманывало нас, использовало нас, как пешки в своей игре, то как теперь верить кому бы то ни было? Я посмотрела на Тарвина, его суровое лицо не выражало ни капли сочувствия, но в его словах была логика, которую я не могла отрицать.

— Если наше правительство нас обманывало, — тихо сказала я, чувствуя, как голос дрожит, — как теперь нам верить вам?

Ксавир хмыкнул, его шрамы дрогнули в усмешке, но Тарвин поднял руку, заставляя его замолчать.

— А разве вы уже не получили достаточно доказательств того, какие подонки занимают престол Торесфаля? — вопросил он.

Я прикусила язык.

Да, всё так и было. Я видела, как зелёное облако поднялось из разбитого сосуда, как мёртвая овца превратилась в торгалла, как её пустые глаза загорелись жутким мертвенным светом. Я видела страх в глазах Санны, чувствовала, как моя собственная душа разрывается от стыда и ужаса. Мы везли смерть. И даже не подозревали об этом.