Книга Фрэнк на вершине горы, страница 35 – Тата Алатова

— Я люблю сэндвичи, — сказал Фрэнк, кидая в багажный отсек секаторы и мешки.

— Потому что ты деревенщина, — уныло сообщил ему Холли.

— Я тоже люблю сэндвичи, — поддержала его Тэсса.

— Ну, твой вкус всегда оставлял желать лучшего.

Они с Фрэнком синхронно вздохнули. Тяжело им придется в ближайшее время, пока еще Холли придет в себя после смерти пони. Лучше бы он поскорее вернулся к рисованию, приступы вдохновения всегда действовали благотворно.

— Этот Йен, он же немедленно напишет в орден, — поворачивая ключ зажигания и прислушиваясь к бурчанию мотора, предупредил Фрэнк.

— Всенепременно напишет, — закивала Тэсса. — И знаете, что? Пусть. Я устала переживать из-за того, сколько во мне осталось инквизитора, из-за ордена, из-за того, что будет дальше. Холли прав, пусть у нас будет пикник, и давайте грустить из-за того, что у нас сэндвичи вместо тарталеток, а не из-за каких-то более глобальных вещей.

— Я отказываюсь переживать из-за такой ерунды, — объявил Фрэнк, трогаясь с места. — Тэсса, где именно растут эти остролисты?

— За милю от выезда на трассу, я покажу. О, надо попросить Фанни найти деньги в бюджете Нью-Ньюлина и посадить остролисты по всему периметру. Как это я раньше до этого не додумалась.

— Ты что, облазила здесь все леса? — спросил Холли.

— Еще в первый год своей терапии. Просто… ну, пряталась от людей вроде как. И заодно изучала периметр. Мне все мерещились опасности под каждым кустом.

Фрэнк продолжал сосредоточенно вести пикап, привычно лавируя между ямами на земле. Его темные очки были сдвинуты на затылок, а глаза неотрывно следили за дорогой, или как там это называется. Графство обещало им асфальт еще в прошлом году, но в последний момент снова что-то отменилось. Уж Тэсса ругалась-ругалась, а все без толку.

— Как странно, — размеренно проговорил Фрэнк, — я только сейчас это прочувствовал. То есть, ты мне много раз говорила, я понимал и соглашался, но прочувствовал это только сейчас. В нашем замке не только я бездомная собака, которая вдруг обрела любящих хозяев, но и ты тоже, Тэсса.

Она повернулась к нему, прижавшись щекой к потрепанной обшивке сиденья, смотрела на мощную челюсть и переломанный нос, на мимические морщинки вокруг глаз, на крепкие рабочие ладони, небрежно лежавшие на руле.

Счастливые люди так легко верят во все хорошее. Они с Фрэнком учились этому у Холли, но то и дело замирали, пригибаясь к земле и вынюхивая новые неприятности.

— Да, — ответила она, — конечно. Такое не сразу доходит, верно? Ты видишь меня, я вижу тебя, и мы кажемся друг другу сильными и крепкими. Я говорю, что люблю тебя, а ты думаешь: ну кажется, я все еще не облажался. Вот бы так оставалось и дальше. И я знаю это совершенно точно, потому что и сама думаю про себя именно такими словами. И мы все время хотим быть полезными и не причинять неудобств, потому что разочароваться в нас куда проще, чем не разочаровываться. И это все так жалко и стыдно, что мы пытаемся выглядеть непрошибаемыми и уверенными, как будто хоть немного представляем, что делаем.

— Ты всегда выглядишь непрошибаемой и уверенной, — задумчиво сказал Фрэнк.

— Это всего лишь что-то вроде профессионального навыка.

— Мне нравится думать, что ты уверенная. Это меня успокаивает.

— А мне нравится думать, что ты ну чувствуешь себя обделенным из-за Холли. Это успокаивает меня.