Книга Фрэнк на вершине горы, страница 9 – Тата Алатова

— Нет-нет, — хором запротестовали Джон и Бренда, — даже не думай, Эллиот, соваться к нам с этой газетенкой.

— Но я почтальон, — жалобно простонал он, — это моя работа — приносить людям всякую пакость. К тому же, мистер Йен платит мне по полфунта за каждый экземпляр, который я передаю из рук в руки.

— Что же ты раньше не сказал, — укорила его практичная Бренда, — так давай же быстрее, голубчик, по сто штук и мне, и Джону.

— У меня столько нету, — растерялся Эллиот, — но я могу дать вам весь тираж — сорок семь экземпляров. Только напишите мне расписку, что вы забрали всё, а то мистер Йен мне в жизни не поверит.

— Да господи, — раздраженно закатила глаза Бренда, сорвала со стопки документов на столе Тэссы первый попавшийся лист бумаги и принялась писать на свободном месте. — Я, Бренда Ловетт… постойте-ка, это еще что такое?

Вытянув шею, Холли заглянул за ее руку.

— О, — пояснил он любезно, — это письмо от инквизиторского ордена. Они хотят, чтобы Тэсса… что?!

— Вернулась в строй, — дочитала Бренда. — Они считают, что реабилитация благополучно завершена, и Тэсса снова может приносить пользу обществу.

Холли уставился на письмо, ничего не понимая. Официальный бланк, логотип ордена, печать ордена.

— Что? — оглушенно повторил он.

— Какому еще обществу? — разворчался сварливый Джон. — Мы тут и есть то самое общество, которому по-настоящему нужна Тэсса Тарлтон.

Холли вскочил на ноги и помчался прочь, не сказав больше ни слова. Ему срочно нужна была помощь.

— Ладно, — решительно сказала Джулия, — это, безусловно, травмирующий опыт для нас обеих, и нам просто следует пережить его с максимальным достоинством.

— Эм, — оробела Одри, поднимаясь с одеяла, расстеленного на лужайке перед домом, — неужели это сегодня? Опять неделя прошла?

— Мне жаль, — сочувственно кивнула Джулия.

— Держись, детка, — приободрил ее Джеймс, который держал Жасмин за обе руки, помогая ей не потерять равновесие. Малышка училась ходить. Крошка Артур насупленно собирал кубики: ему не нравилось использовать для этого руки, и его приходилось подолгу уговаривать не смотреть на предметы, а трогать их.

Одри провела Джулию в дом, напряженно опустилась на продавленное кресло в гостиной.

— Тэсса установила правила, — напомнила она, — нельзя ронять мою самооценку, говорить вещи, которые по-настоящему ранят, и применять физическое воздействие.

— Насилие? — ахнула Джулия. — Не могу представить, чтобы кто-то захотел причинить тебе боль, милая.

— Ну, — поежилась Одри, — Камила Фрост, например. Она предложила по-быстрому оттаскать меня за волосы, вместо того, чтобы тратить время на грустные истории.

— Как это ужасно, — содрогнулась Джулия. — Ох, Одри никому не пожелаешь быть тобой. Юность такая прекрасная пора, когда хочется наслаждаться каждым мгновением, а вместо этого на твои хрупкие плечи легла забота о целой деревне. Люди эгоистично используют тебя, чтобы получить свой дурацкий дождь, а ведь ты этого всего не заслужила. Ты всего лишь девочка, моя дорогая, красивая, нежная девочка, которой приходится каждую неделю плакать под чужую дудку…

В носу у Одри защекотало, в глазах защипало, и первые крупные капли дождя тяжело ударили по оконным стеклам.

— Ты этого не заслужила, дорогая, — продолжила Джулия, устроилась поудобнее и незаметно бросила взгляд на часы. Дежурство должно было продлиться не больше пятнадцати минут, не то Тэсса действительно рассердится.