Онлайн книга «Прятки в облаках»
|
Маша моргнула, обомлев от такой куртуазности. — Прошу меня простить, — Вечный Страж изящно поклонился, — признаться, я был уверен, что старик Петрович просто заскучал да и позвал меня на партию в картишки, вот и приперся запросто, без параду. — А Геннадий Петрович уже семь лет как на пенсии, — ответила Алла Дмитриевна и вскочила, не зная, куда девать руки. Маша ее понимала: в таком-то парике да с такими орденами Вечный Страж явно не был расположен к демократичным рукопожатиям. — Теперь я ректор университета. — Ишь ты, — подивился он и почесал за ухом. — Дела-а-а! Проспал я, значится, такой пируэт. Ну, будем знакомы, зовите меня Иваном Ивановичем. — Алла Дмитриевна. — Так что же у нас стряслось, Алла Дмитриевна, коли вы меня потревожили? — зевая и пытаясь прикрыть это увешанной перстнями пухлой рукой, спросил Вечный Страж. — Студентка Рябова стряслась, — ректорша опустилась на место, явно успокаиваясь и переходя в свой обычный строгий режим. Маша даже загордилась собой: ведь это именно из-за нее призвали Вечного Стража, чего, очевидно, не происходило уже много лет. До этого Алла Дмитриевна справлялась со студентами собственными силами. Иван Иванович покосился на нее с интересом. — Маша, — пискнула Маша. — Только я ничего не делала. Это со мной собираются сотворить непотребное! Она и сама не поняла, откуда взялось это самое «непотребное», но как общаться с существом явно из другой эпохи? И заголосила жалобно: — Угробить меня собирается неизвестная душегубка! А я безвинна аки голубка. Все, включая Вечного Стража, уставились на нее с явным недоумением. Маша проявила силу воли и замолчала, оскорбленная. Что она, шут гороховый? — А давайте я вам все расскажу, — вмешался Циркуль, единственный, кто и глазом не моргнул. И пришлось Маше снова слушать эту историю, да еще и на видение с собственным убийством в который раз любоваться. — Тьфу ты, пакость какая, — выслушав до конца, выразил общее мнение Иван Иванович, а потом подошел к Маше, ухватил ее за подбородок и заглянул прямо в глаза, а показалось — до печенок пробрался. Пестрым ворохом воспоминаний пролетела вся жизнь в голове, а потом пахнущие ладаном пальцы оставили Машу в покое. Она измученно вжалась в спинку кресла. У них, нелюдей, что, про личные границы вообще не слышали? Это же наигрубейшее вмешательство в ее частную жизнь! Да еще и без разрешения. — И правда аки голубка, — удивился Иван Иванович. — А то знавал я всяких! Одна вон прикидывалась девицей, а сама младенчиков по погребам прятала. Или, скажем, была у нас лет пятьдесят назад кухарка, ну до чего славная бабенка! А сама яду то одному насыпет, то другому… — Да вы что! — вспыхнула Маша. — А то, — с неожиданной резкостью прикрикнул на нее Страж, — что всякая тварь себя обелить норовит. Но ты у нас девка разумная, добрая, непорченая даже… Мамочки. Закончится ли когда-нибудь этот день? Маша сцепила пальцы в замок, ни на кого не глядя. Ну давайте еще плакат повесим. Девственница Рябова. Зубрилка. Ох, давно пора было с этой нелепостью покончить как-нибудь. Мало ли ловеласов кругом, кому можно подарить свой бутончик. Да только ловеласы смотрели на кого угодно, только не на Машу. — Переезд отменяется, жертва наша остается на месте предполагаемого зверства. Будем брать на живца, — прервал ее размышления Иван Иванович. |