Книга Прятки в облаках, страница 49 – Тата Алатова

Пусть все скорее закончится, пусть Лена Мартынова ненавязчиво исчезнет, чтобы никогда больше не напоминать о себе.

А Лиза-Дымов вдруг приблизился, в его голубых глазах плескалось что-то, похожее на одержимость. От неожиданности Маша даже не успела толком испугаться, замерла, глядя на эти причудливые переливы.

— Слово — жизнь, — прошептал он, — ритм, темп. Математический подход к словесности, формулы вместо рифмы. Вы ведь готовитесь к конференции, Рябова?

Да он сумасшедший! Очередной повернутый на своем предмете препод, их тут пол-универа таких.

Крупно вздрогнув, Маша изо всех сил замотала головой. Какими бы ни были причины, из-за которых Циркуль так вцепился в нее с этой конфой по лингве, пусть знает: она ни за что не выберет его факультет. Ее будущее связано с механикой или черчением.

— Безнадежно, — пробормотал Лиза-Дымов себе под нос, отвел глаза, уселся на ступеньки, широко разведя колени и опустив руки на натянувшийся подол между ними. Повесил голову. — Наверное, я бездарный преподаватель, — произнес он уныло. — Ничего-то, Рябова, у меня не выходит.

Маша невольно поежилась — нытиков в ее семье не любили. Да и сейчас ей было вовсе не до дымовских переживаний, хотелось как можно скорее разыскать Вечного Стража.

— Раз не выходит одно, — преувеличенно бодро воскликнула она, досадуя, что приходится тратить время на такое пустопорожье, — значит, надо попробовать другое. Всего-то делов.

Он засмеялся с хрипловатой очаровательностью. Внизу хлопнула дверь, зацокали по камню каблуки, и на лестнице появилась Дина Лерина.

— О, — проговорила она, притормозив, — у вас тут что, стратегическое совещание? Уже вычислили таинственную убийцу?

— Почти, — гордо кивнула Маша, но никого не впечатлила этим заявлением.

— Молодой человек, — Дина с небрежной самоуверенностью свела руками колени Дымова, — ну что же вы никак не запомните. Порядочные девушки так ноги не раздвигают.

Он покорно замер в том положении, в которое его привели. Так и сидел, сгорбившись.

— Дин, а Лена тебе про отца ничего не рассказывала? — спросила Маша.

— Он, кажется, известный писатель, — равнодушно пожала плечами Дина, не удивившись вопросу. — Вечно витает в своих мыслях, не обращая внимания на семью, быт и прочее. Боже, какие глупости мне приходится выслушивать, — она скорчила милую рожицу, — как будто одна спальня на двоих — это что-то вроде исповедальни… Ах да, вспомнила, в детстве Мартынова подожгла письменный стол со всеми бумагами, чтобы отец перестал все время писать и поиграл с ней.

— Помогло? — отстраненно уточнил Лиза-Дымов, игнорируя торжество на Машином лице.

— Конечно. Ленку поставили в угол, и больше она спичками не баловалась, чему я, признаться, очень рада. Не хватало еще, чтобы она подожгла мой гардероб, которому я уделяю куда больше внимания, чем этой истеричке. А теперь прошу прощения, Вера Викторовна задала нам такую домашку о нарушенной причинности в пространстве-времени…

— О, — Лиза-Дымов поднялся на ноги, уступая ей дорогу, — Вера Викторовна все же против путешествий во времени?

Дина одарила его благосклонной улыбкой.

— Полагаю, гражданин охранничек тоже учился в нашем универе? — мурлыкнула она. — У вас на боевке и классические теории Эйнштейна преподавали?

— У нас на боевке?

— Ну не на лингвистике же учат барышень от душегубов защищать.